Читать «Вперед в СССР» онлайн - страница 31

На следующий день мне стало значительно лучше. Я уже мог передвигаться по палате чуть прихрамывая и даже наступал на пострадавшую ступню. После утренней перевязки я лежал на кровати и размышлял.

Особняк должны были закончить разбирать к концу следующей недели. А это значило, что разрушится временной Портал и я уже не смогу попасть назад. Я буду жить, зная наперед, что со мной произойдет в ближайшие тридцать лет: снова закончу школу, попаду в армию, поступлю в институт, к тридцати годам женюсь… Может быть, мне как-то удастся повлиять на события в стране. В какой-то книге, еще в юности, я прочитал: «Если живешь для себя — тлеешь, если для родных — светишься, а когда живешь для всех — горишь…»

Каждый человек сам для себя решает, для чего ему жить. И этим вопросом люди задавались с древних времен и порой так и не могли найти ответа. Человек волен сам распоряжаться своей жизнью и судьбой. Для себя я давно все решил. Мне важна моя семья, мои родные и близкие. Я совершенно не мыслю себя без них. Как они там, без меня, в далеком две тысяча семнадцатом?

Мне удалось осуществить задуманное и спасти доктора Холмогорского, но всем помочь невозможно, это я понимал. Отговорить школьного трудовика, бывшего «афганца» Захара не пить — я не смогу, в девяносто втором, под новый год, он сядет пьяным за руль и выскочит на встречную полосу, под строительный бульдозер… я так же не смогу отговорить одноклассника Ваню Селиванова от военного контракта в Чечню, куда он уехал в тысяча девятьсот девяносто шестом и уже не вернулся…

Сегодня вечером я решил добраться до особняка и попытаться проникнуть в подвал, чтобы вернутся назад, в 2017 год. Нужно проникнуть в подземелье, и пролезть обратным путем, и тогда, наверняка, должно все получится…

Монтажника Алексея выписали перед обедом. Степан Ильич почти все время спал, будто отсыпался за нелегкие трудовые будни. Я вспомнил, что когда был на производственной практике в институте, сильно уставал: мы, студенты, вручную мешали цементный раствор на стройке, и все выходные потом я отсыпался. Отец смеялся, и говорил, что мне нужно было учиться на пожарника…

Степан Ильич привстал, потянулся и достал из тумбочки бальзам в плоской бутыли.

— Обед еще не приносили?

— Скоро принесут, Степан Ильич.

— А радио зачем выключил? Сейчас новости по «Маяку» будут передавать…

Я повернул ручку на приемнике:

«Хлеборобы Ставропольского края собрали в этом году небывалый урожай за последние двадцать лет… Тульский мясокомбинат запускает дополнительные цеха для обеспечения населения качественной тушенкой, вяленой и копченной свининой…» — вещал диктор.

— Везде так все хорошо, куда только продукты пропадают? — поинтересовался я.

— Это все происки врагов перестройки, — пробурчал сосед, налил в стаканчик бальзама и поморщившись, выпил.

Я уже давно подозревал, что у Степана Ильича, ярого сторонника антиалкогольной компании, в бутылке вовсе не лечебный бальзам, по утрам в палате стоял терпкий запах перегара. Вскоре он отвернулся и захрапел.