Читать «Восхождение. Часть 2» онлайн - страница 710

В разговорах инженеры из ГДР обращались к Цузе с подчёркнутым уважением, всячески акцентируя его приоритеты в разработке компьютеров и языка высокого уровня. Выдержать подобную «психологическую атаку» было крайне сложно. Учёный, тем не менее, так и не дал однозначного ответа, хотя согласился консультировать команду программистов, работающих над транслятором языка «Планкалкюль». Собственно, работа началась всерьёз уже после этого согласия. Мюллер дал Цузе номер телефона для связи.

Через два месяца Цузе связался с Мюллером по этому номеру и пригласил:

— Не желаете ли взглянуть на опытный образец?

Мюллер приехал в Бад Херсфельд в тот же день. Цузе, не скрывая гордости, провёл его в лабораторию, где стоял, как показалось разведчику, небольшой шкафчик, набитый стеклянными пластинами, вставленными в длинные узкие разъёмы на печатных платах.

— Прошу вас, герр Мюллер. Вот ZR24.

— ZR? — переспросил Мюллер.

— Совершенно верно. Zuse-Robotron, модель 24. Нумерацию моделей я решил сохранить сквозную.

— Так-так… — Мюллер с интересом рассматривал компьютер. — Тонкоплёночная память… Простите, а где само АЛУ расположено?

— Прямо перед вами, — улыбнулся Цузе, указывая на стеклянные пластины в нижней части шкафа.

— Э-э-э… — состояние Мюллера выражалось одним словом — шок.

Только Цузе, имевший опыт создания компьютеров из любых подручных материалов, вроде телефонных реле и обрезков жести от консервных банок, мог додуматься до такого решения. Он творчески переосмыслил идею Брусенцова, сделавшего арифметику и логику «Сетуни» на тех же ферритных кольцах, из которых набиралась оперативная память. Но Цузе сделал регистры и сумматоры своего компьютера на ферритовых тонкоплёночных элементах. При скорости доступа полного цикла «чтение+запись» около 700 наносекунд его ZR24 в принципе мог работать на частоте 1,4 мегагерца, причём время доступа к регистрам и всему ОЗУ получалось одинаковым. На тот момент, когда 200 тысяч операций в секунду считались очень большой производительностью, это был фантастический результат. Даже учитывая, что разные операции занимали разное количество тактов процессора, и цифра 200 тысяч могла быть пиковой производительностью, например, на простейших операциях сложения.

Тонкоплёночная память в тот момент оставалась ещё слишком дорогой. Но Цузе и тут вышел из положения. Он с гордостью продемонстрировал Мюллеру простейший станочек своей собственной конструкции, с ручным приводом, как выяснилось позже, очень похожий на тот элемент автоматической линии, что разработали в Зеленограде с участием специалистов ЭНИМС. Станочек через отверстия сменной матрицы выдавливал на стеклянную плату заданное количество порций ферромагнетика, после чего матрица поднималась, рабочий накрывал плату вторым слоем стекла с протравленными проводниками, позиционируя его по штифтам, и в собранном виде клал в камеру сушки. С советскими станочниками Цузе не консультировался — дошёл до похожей конструкции своим умом.