Читать «Восхождение. Кромвель» онлайн - страница 128

— На основании вышеизложенного я предлагаю без промедления представить палате лордов это обвинение Томаса Уентворта графа Страффорда. Предлагаю на всё время ведения следствия заключить его под стражу как государственного преступника.

Один Люциус Кери Фокленд решился ему возразить, предложив отложить дебаты и провести расследование по этому действительно важному делу. Пим с должной твёрдостью ему возразил:

— Малейшее промедление испортит всё. Если граф успеет договориться с королём, парламент будет распущен. К тому же мы не судим, мы лишь обвиняем.

Обсуждение началось. Депутаты один за другим возмущались действиями Страффорда в Ирландии и на посту председателя Государственного совета. Битых пять часов ушло на эти уже не имевшие никакого значения разглагольствования, однако Страффорд умудрился упустить и это последнее время, отпущенное ему милосердной судьбой.

Пим первым сообразил, что понапрасну уходит драгоценное время. Он поднялся и во главе трёхсот депутатов, поддержавших его, вышел из зала. Перед решёткой палаты лордов стояла толпа, прослышавшая о том, что в парламенте происходит что-то из ряда вон выходящее. Представители нации молча прошли сквозь неё и вступили в зал заседаний верхней палаты. Пим и тут предложил запереть дверь и, когда это было исполнено, без колебаний и громко предъявил обвинение в государственной измене Томасу Уентворту графу Страффорду. Прирождённые аристократы, заседавшие в верхней палате, презирали этого выскочку и тоже без колебаний поддержали выдвинутое им обвинение, не понимая в этот момент, что за этим последуют и другие. Тогда Пим потребовал заключить графа под стражу на время, которое понадобится на установленное законом расследование, из чего следовало, что у обвинителей не было на руках никаких доказательств. Тем не менее лорды утвердили арест.

Только теперь Страффорду стало известно то, о чём давно догадывались лондонские зеваки. Не умея атаковать, он решился с достоинством выдержать натиск противника, поднялся и вежливо сказал королю:

— Пойду взгляну в лицо моим обвинителям.

Однако сделать это оказалось непросто. Дверь была заперта. Страффорд с возмущением в неё постучался. Пристав, так называемый хранитель Чёрного жезла, не торопился открывать. Граф начал браниться. Когда же ему наконец отворили, он весело, как ни в чём не бывало вступил в зал заседаний и направился к своему обычному месту, тогда как ему оставалось только ввести сюда гвардию и немедленно арестовать вождей оппозиции как бунтовщиков и смутьянов. Но королевскому любимцу тотчас указали, как жестоко он заблуждался, раздались голоса:

— Вон! Вон!

Страффорд остановился, растерявшись. Он ещё мог пройти на своё место, потребовать, чтобы обвинения были предъявлены ему лично, поскольку он не первый встречный, а лорд, и попробовать публично себя защитить. У него не достало на это решимости. Граф отступил и молча покинул зал заседаний. Больше того, граф не бросился к королю, не потребовал указ о разгоне парламента, который Карл дал бы ему с большим удовольствием, не направил в Вестминстер гвардейцев, чтобы они, не теряя минуты, исполнили этот указ. Вместо того чтобы гордо и прямо взглянуть в лицо врагам, как только что напыщенно пообещал королю, он остался униженно ждать у закрытых дверей и тем подписал себе обвинительный приговор.