Читать «Восточный фронт. Черкассы. Тернополь. Крым. Витебск. Бобруйск. Броды. Яссы. Кишинев. 1944» онлайн - страница 95

В форте «Максим Горький-I» (береговые советские батареи № 30 и 35 («Максим Горький-I и II») были оснащены четырьмя сделанными до революции 1917 года 305-мм орудиями каждая. Орудия стреляли на дистанцию до 42 км снарядами весом 471 кг. Батареи нанесли немцам в ходе героической обороны Севастополя огромные потери. — Ред.) был оборудован один из имеющихся в окрестностях Севастополя полевых лазаретов. Под его мощными сводами и за толстыми стенами длинными рядами лежат прямо на земле, покрытой толстым слоем пыли, многочисленные раненые. Вопли, стоны, плач, просьбы о помощи. Врачи и санитары делают для раненых все, что в их силах. И все время поступают новые и новые раненые, кого-то из них сюда приносят, кто-то добредает сюда сам. Вблизи, на крутом обрывистом берегу, отрыта траншея — туда переносят тяжелораненых, чтобы как можно скорее потом перегружать их на катера для эвакуации. Часть раненых будет эвакуирована самолетами. Экипажи транспортных Ю-52 творят немыслимое. Прорываясь сквозь лучи русских прожекторов, огонь зениток и истребителей, они по ночам долетают до Севастополя, садятся на темную, лишь на краткий миг обозначенную зажженными лампами взлетно-посадочную полосу. Некоторые при посадке разбиваются, другие загораются еще до того, как машина останавливается. Водители санитарных машин, днем под вражеским огнем свозящие раненых на полевые перевязочные пункты, а по ночам доставляющие их к двум последним взлетно-посадочным полосам, переживают ужасные моменты, когда от попадания сброшенной бомбы самолет загорается ярким пламенем и звуки выстрелов заглушаются криками уже погруженных в самолет раненых.

Где же приказ об эвакуации и спасительные суда?

И, по-прежнему стойко сдерживая противника, командование армии, штаб корпуса, командиры дивизий, частей, да и каждый солдат продолжали ждать приказа об оставлении Крыма, об эвакуации, об избавлении от этого ада, о спасении.

И вот наконец 8 мая в 23.00 в далеком Берхтесгадене Гитлер дал согласие на окончательное оставление Севастополя и эвакуацию остатков 17-й армии. И снова поздно, слишком поздно! В рассветные часы 9 мая командующий армией держал в руках приказ об эвакуации. Генерал Альмендингер тотчас же отдал приказ об отводе войск на последние оборонительные позиции на полуострове Херсонес. Остатки пяти германских дивизий, румынские части и тысячи отбившихся от своих частей военнослужащих сразу же отправились, ведя арьергардные бои, на этот маленький полуостров. Местами их движение переходило в бегство. Сражавшиеся на севере войска пересекли разбитый, расстрелянный Севастополь, порой пробиваясь сквозь вражескую пехоту, которая уже десантировалась на берег в бухтах западнее города. Около 16.00 с места снялись последние части арьергарда 50-й дивизии и в полном порядке заняли новые оборонительные позиции. Здесь их застала вечерняя темнота; когда совсем стемнело, случайная пуля ранила генерала Сикста, новым командиром дивизии стал полковник Бец, который 16 апреля оказал столь своевременную поддержку XXXXIX корпусу на подходах к Севастополю. С востока доносились издевательские речи из русского громкоговорителя: «Ну, теперь вы совершенно окружены, так что лучше ступайте в плен!» Прикрывавший отступление 98-й дивизии полковник Фаульхабер из 282-го моторизованного полка был тяжело ранен двумя пулеметными пулями и позднее потерял правую ногу. Снова с самой лучшей стороны, как часто и ранее, показало себя 88-мм зенитное орудие — своими последними оставшимися снарядами оно прикрыло отступавших и уничтожало преследующие их русские танки и пехоту. Снова и снова с воздуха наносили удары вражеские штурмовики, оставляя после себя на земле убитых и раненых.