Читать «Восточный фронт. Черкассы. Тернополь. Крым. Витебск. Бобруйск. Броды. Яссы. Кишинев. 1944» онлайн - страница 254

«Пробившись через заслон русских (29 августа), мы быстро добрались до Бырлада, через который перебрались по неповрежденному мосту. Сопротивления неприятеля не было. Множество солдат, в основном пеших, и лишь немногие на мотоциклах, двигались на запад. Поскольку я располагал плавающим автомобилем-вездеходом, то поехал напрямик, не придерживаясь дороги. Около заболоченной низменности подсадил к себе офицера из штаба 370-й дивизии, который не мог идти из-за раны. Около 10.00 мы добрались до поселка Фолтешти. Перед деревней я заметил начальника штаба 258-й дивизии, который тоже двигался на запад. Он переговорил со своим коллегой из 376-й дивизии. Оба они согласились с тем, чтобы после двухчасового отдыха продвигаться дальше на запад в направлении на Кронштадт (Брашов. — Ред.). После окончания отдыха, во время которого солдаты продолжали подходить из района котла в Вуткани, я выехал из деревни вместе с начальником штаба 258-й дивизии в сопровождении еще восьми грузовиков в направлении Силистеи. Прибыв туда, мы узнали у местного населения, что русские войска уже двигаются по шоссе западнее Силистеи, однако в окрестностях их пока нет.

 Мы ехали по шоссе, которое уходило из Силистеи на юг. Здесь на дороге нас внезапно атаковали русские. Завязалась краткая перестрелка, в результате которой наша группа, в которой было около тридцати человек, отогнала врага и смогла продолжать движение. Офицер штаба 370-й дивизии получил слепое пулевое ранение в спину, которое стало его восьмым ранением. Мы двинулись дальше, тем временем стало темнеть, а нам еще предстояло перебраться через реку Тутова. Русские часовые у деревни Погана нас не заметили, мост через реку также не охранялся, так что мы на южной окраине села Боджешти снова смогли отклониться в западном направлении. Затем мы переночевали в небольшом леске.

Неприятель установил за выходящими из котла в Вуткани разбитыми частями воздушное наблюдение, его штурмовики наносили по крупным группам удары с воздуха.

Утром 30 августа мы продолжили свое движение. Кормиться приходилось за счет запасов гражданского населения, которое относилось к нам дружественно. Румынские солдаты, которых мы встречали по дороге, частью были вооружены, а частью без оружия, но враждебности к нам не проявляли.

Желание у нас было только одно — как можно быстрее покинуть эти места, избежав внимания находившихся здесь советских частей. В лесу северо-западнее поселка Тавадарешти мы встретили нескольких румынских крестьян, которых мы расспросили о ситуации с мостами на Серете. От них узнали, что в районе села Богоаза должен сохраниться приличный мост. Сначала мы решили дождаться темноты. В течение этого времени встретили группу из тринадцати солдат 10-й моторизованной дивизии, которые под командованием одного обер-лейтенанта пробивались на запад. Мы отдали им карту в масштабе 1:300 000.

Около 20.00 мы подъехали к Сирету, но упомянутого местными моста через него не обнаружили. Поэтому мы двинулись по очень хорошему шоссе, которое шло восточнее Серета с северо-запада на юго-восток, и вскоре увидели пребывавший в отличном состоянии и неохраняемый мост, по которому и перебрались на другую сторону. В низовьях Серета мы тоже не наблюдали передвижения неприятеля. Незадолго до железнодорожного моста шедшая передо мной машина — я вел четвертую в группе — внезапно остановилась. Мы все заглушили моторы и прислушались. Примерно в 150 метрах от нас было слышно, как по какому-то поводу веселятся русские. Первой из наших машин нигде видно не было. Здесь выяснилось, что у второго грузовика закончилось горючее. Его экипаж теперь должен был следовать дальше на запад уже пешком. Мы были неподалеку от железнодорожного моста и в непосредственной близости от шоссе Бузэу-Аджуд. Там, где нужная нам проселочная дорога вливалась в шоссе, находился русский часовой, который оказался внимательным и выстрелил по шедшей впереди моей машине. Я понесся от него с самой большой скоростью, которую только мог выжать, обогнал несколько вражеских орудий и, наконец, свернул на обочину в кукурузное поле. Здесь закончилось горючее и у нашей машины. Мы привели ее в негодность и пешком двинулись в западном направлении. У меня еще оставались компас и карта в масштабе 1:300 000, ориентироваться по которым было довольно трудно, а позднее, в горах, и вовсе невозможно. Сколько-нибудь существенной еды у нас долго не было, так что питаться приходилось главным образом виноградом и водой. В лесу северо-восточнее Боршани мы переночевали.