Читать «Воспоминания русского путешественника о Вест-Индии, Калифорнии и Ост-Индии» онлайн - страница 2

Падре догадался и уладил дело иначе. В то время, как индейцы несли его в деревню, он сыпал по дороге свои четки. Впоследствии по этим зернам белые добрались до сокровищных залеганий Потозы.

Я передаю эту легенду так, как слышал ее здесь. А вот другое предание, в котором один из первых открывателей Америки, Васко Балбоа2, играет важную роль. Около 1512 года он управлял провинциею Дариэнскою. Однажды солдаты его поссорились между собой, собирая от индейцев дань золотом. Молодой кацик, увидя это, ударом кулака опрокинул весы, на которых Балбоа весил дорогой металл.

"Если вы затем пришли сюда, чтоб ссориться и буйствовать на чужой стороне, то ступайте за мной: я приведу вас в такую землю, где и пьют и едят из золотых сосудов; где золота больше, нежели у вас железа".

Изумленный Балбоа и его товарищи узнали от кацика, что земля эта лежит на полдень, что до нее шесть солнцев, то есть шесть дней ходу, и что, дойдя до нее, увидят они неизвестное им море.

Вот эти слова впервые навели европейцев на воды Тихого океана и на золото Перу.

Балбоа немного думал, не терял времени; с предприимчивостью, обозначавшею ту эпоху, он отправился от берегов Атлантического Моря, взяв с собою сто восемьдесят испанцев и тысячу индейцев. Он преодолел все трудности пути и невредимо прошел через поколения враждебных туземцев. Вид безбрежного моря, еще никогда не представлявшегося двору человека образованного, вполне вознаградил его. Он в умилении благодарил Всевышнего за такую благость. Как христианин, он молился; как рыцарь, вошел до пояса в волны моря, во всеоружии, будто готовый на сражение, и громко объявил, "что он берет во владение этот второй океан, со всем, что в нем находится, во имя короля кастильского и арагонского; что это право владения он готов защищать мечом и копьем против христиан и неверных" (con su lanza у su espada). В заливе Сан-Мигуэле впервые раздались слова эти.

Спустя четыре года после открытия Нового Океана3 преемник и враг Балбоа {Интересные подробности о жизни Балбоа находятся в сочинении Квинтона [Кинтаны] и Ирвинга Вашингтона5. (Примеч. авт.).} основал Панаму4, в семидесяти милях от Сан-Мигуэля в NO.

С той поры Панама стала складочным местом для европейских товаров и драгоценных металлов Южной Америки; она стала рынком для расторжки между Старым и Новым Светом; к этим местным выгодам Панамы присовокуплялись жемчужные ловли; и долгое время панамский жемчуг составлял весьма важную ветвь промышленности, хоть и уступал ост-индскому.

Панама долгое время представляла великолепный вход в те земли, куда корысть, жажда славы и золота привлекали толпы выходцев. Роскошь и неимоверное богатство жителей Панамы вошли в пословицу и возбудили алчность дерзких пиратов, которые в XVII столетии объявили непощадную войну испанско-американской монополии -- я говорю о буканьерах и флибустьерах6.

Между тем благоденствие Панамы исчезало вместе с громким именем морских разбойников. Испания вела свои сношения с Перу и Чили, огибая мыс Горн или посылая корабли свои в пролив Магеллана. Узенькая полоска земли, разъединяющая два океана, утратила коммерческий вес. Вымощенная дорога, проложенная испанцами от Горгоны и Крузеса [Крусеса] до Панамы, еще доныне очень заметная, исчезла под силою тропической растительности. Панама была совершенно забыта. Даже путешественники и самый Гумбольдт7, неутомимо искавшие возможности соединить каналом два океана, не удостоили заброшенного города своим посещением, а между тем прежние посетители Панамы говорят, что таких высоких зданий, церквей и монастырей не было во всей Вест-Индии.