Читать «Воспоминания о Блоке» онлайн - страница 15

Двоится твой взор, улыбается

И темнеет грозой незабытой143.

Но она ж непорочна в отдании косной материи своего существа:

Ты непорочна, как снег за горами,

Ты многодумна, как зимняя ночь.

Вся ты в огнях, как полярное пламя

Темного хаоса светлая дочь144.

Обнаруживая все более и более миру свой лик, она действует взором нас любящей женщины; отношения мужчины и женщины -- символ иных отношений: Христа и Софии. Мужчина логической силою освобождает павшее начало Софии Ахамот, завороженное темными безднами; все в "Ней" противится свету; двойственная "она", как Астарта145 (Астартою А. А. Блок называл начертание Ахамот на хаосах мира):

Но двоится твой взор, улыбается

И темнеет грозой незабытой.

Углубляяся в тему мистической философии Соловьева, мы видим ту тему "полумаской" поэзии Лермонтова; лермонтовская тема любви -- есть искание вечной подруги.

Заранее над смертью торжествуя,

И цепь времен любовью одолев,

Подруга юная, Тебя не назову я, --

Но ты услышь мой перелетный пев146.

Неназываемая, безымянная -- повсюду рисует на безднах небесные знаки. Здесь Лермонтов чуял ее, ждал ее:

Нет, не тебя так пылко я люблю147.

Маска, "кора естества", в любви Лермонтова становится уже "полумаской"; угадывается происхожденье любви:

Из-под таинственной, холодной полумаски

Звучал мне голос твой, отрадный, как всегда148.

Поэзия Соловьева -- расколдовала любовь, художественно-религиозное творчество; муза творчества -- безымянная, писавшая Вл. Соловьеву под псевдонимами "S".

В те огромные годы мы жили сознанием: переменится смысл человеческих отношений: преображается женщина в женщине; и мужчина в мужчине:

Будут страшны, будут несказанны

Неземные маски лиц...

Буду я к Тебе взывать: "Осанна"

Сумасшедший, распростертый ниц149.

Это "священное сумасшествие" -- взрыв назревающей революции Духа. Поняв точку зрения нашу, поняв, что она была нами конкретно усвоена (в зорях светила улыбка Ее) становится ясным: какое значение придавали мы Блоку; и как говорили нам строчки поэзии Блока о тайнах любви:

Одинокий к тебе прихожу

Заколдован огнями любви150.

Все было в них ясно; и все разумелось; но разуменье это казалось "безумием" миру; иудеям и эллинам151; иудеи -- ортодоксальные, русские люди, а эллины -- либеральные вольнодумцы; средь тех и других ощущали себя мы -- подпольными; и у каждого была особая своя маска; я, сын декана152, считался прилежным студентом, которому проложила судьба все пути к профессуре; М. С. Соловьев признавался почтенным законодателем хорошего тона, к советам его прибегали: кн. С. Н. Трубецкой, знаменитый историк В. О. Ключевский, профессор Л. М. Лопатин, которого называли мы "Левушкой". С. М. Соловьев, внук историка153 и племянник Вл. Соловьева, считался ребенком, которого назначение -- поддержать традиции соловьевского дома и стать знаменитостью.