Читать «Воспоминания И. В. Бабушкина» онлайн - страница 75

Нужно ли говорить, что это тяжело отразилось на нас, но это еще тяжелее отразилось на деле агитации; некому' было выполнить даже технической стороны этого дела, особенно это почувствовалось в недостатке листков, так как составление и редакцию таковых мы, конечно, не смогли выполнить сами. Как несчастье после какого-либо обвала, засыпавшего людей, не позволяет долго обдумывать особых приспособлений для отрытия их, а заставляет скорее схватить лопату и рыть, рыть без устали, без конца, до тех пор, пока не удастся отрыть живых или мертвых тел, так точно и нам некогда было обсуждать наше положение, и нужн'о было по возможности скорее принимать наследство.

Товарищу Д. пришлось устраиваться со складом литературы, хотя таковой было не так много, но тем более она была ценной для нас, тем более мы должны были ее хранить насколько возможно тщательнее и осторожнее. Д. нанимает квартиру за два рубля и привозит на эту квартиру литературу в корзине, ставит под кушетку (род деревянной кровати), а сам на другой день уходит, говоря, что ему нужно отправиться по своей службе в от’езд, на самом деле он уходит на ту квартиру, где постоянно живет и откуда не думает уезжать, а на квартиру с литературой он стал ходить один или два раза в неделю, переночевать, дабы не заподозрили чего-либо, или же специально за литературой.

В то же время приходилось искать себе помощников, так как работать вдвоем было очень трудно, да и жутко было брать на себя столь сильную ответственность в руководстве и наставлении больших тысячных масс. Насколько помнится, листки у нас выходили в то время, но уже активность со стороны интеллигенции была в это время очень незначительна.

Не говоря о том, что листки приходилось полностью редактировать мне и Д., но очень часто Д. приходилось писать

оригиналы для гектографа и печатать листки. Мы же должны были руководить и распространением этих листков, но это было легче, так как у нас была очень сильная и серьезная поддержка среди рабочих; достаточно было передать листки, а там распространят и помимо нас.

Наша работа пошла энергично вперед и начала пускать свои корни все шире и глубже.

Нам удалось привлечь к нашей работе двух совершенно новых лиц и образовать, таким образом, довольно тесную группу людей, задавшихся целью руководить всем движением города Екатеринослава, издавать листки по самым различным поводам, отвечая на все вопросы, возникающие на заводах. И наше слово претворилось в дело. Мы готовили листки в большом количестве, и они массами оказывались у рабочих и на центральных улицах Екатеринослава.

Помню, что у нас происходило одно собрание по поводу какого-то вопроса. Как и всякое собрание того времени, оно происходило на воле, где-то за городом. Помню, мы все собрались и ждали запоздавшего товарища. Говорили о разного рода вопросах, сообщали кой-какие слухи и начали беседовать по поводу сегодняшнего собрания, а товарища все нет и нет. Нам надоело ждать, но все же, не зная причины отсутствия, мы теряли всякое терпение и почти решили разойтись. В это время товарищ появился, мы встретили его далеко не ласково и начали сурово допрашивать о причине его запоздания, он же отвечал как-то отрывисто и вообще чувствовал себя очень возбужденно. Наконец, он пообещал сообщить нам кое-что особенное, что сильно нас порадует и порадует всю русскую землю и всех русских рабочих. Он видимо составил план, как бы подействовать сильнее на нас. Мы молча слушали его и ожидали, когда он скажет суть самого главного, и что, наконец, это самое главное? Наконец, он торжественно об’явил, что все «Союзы Борьбы за освобождение рабочего класса» слились в единую партию, и названа она «Российской Социал-Демократической Рабочей Партией». Он вынул выпущенный по этому поводу манифест от Партии, который мы сейчас же прочли стоя, в честь Партии ). Тут же на собрании мы об’явили себя «Екатеринослав-ским Комитетом Рос. Социал-Демократической Рабочей Партии». Признаюсь, меня порядком удивило, то место в манифесте, где говорилось о представителе на с’езде от г. Екатеринослава, между тем как я знал, что у нас не было такого интеллигента, которого можно было послать на