Читать «Воспоминания И. В. Бабушкина» онлайн - страница 58

Когда гасили утром на петербургских улицах фонари, то я с околоточным надзирателем и еще одним арестованным под’езжал к Дому Предварительного Заключения. Я знал что сидевший со мною арестованный совершил единственное преступление: отнес в проходную контору всунутую ему

в карман пальто книжку и передал жандарму, и за это его арестовали. Таковы иногда убеждения у жандармов о виновности некоторых лиц. Я знал также, что и другие арестованные столь же мало принимали участия в распространении, как и сидевший против меня молодой рабочий, зато я был уверен, что те, кто распространял на самом деле, те не арестованы и продолжают спокойно спать на своих кроватях. Наконец-то и мы в Предварительном Заключении. Громаднейшее здание внушило с первого же взгляда к себе ненависть, но пришлось поближе ознакомиться с ним и сжиться с его привычками и уставами, а тринадцати-месяч-ное заключение с лишним заставило пережить все волнения, возникавшие за это время. За все это время не пришлось перекинуться ни единым словом ни с одним из товарищей, тут же рядом сидевшими и, подобно мне, одинаково молчавшими, поддерживая гробовую тишину в продолжительные и длинные месяцы. Этим заканчивается мое воспоминание о деятельности в С.-Петербурге за Невской заставой *).

Екатеринослав.

В начале весны 1897 г. я поселился в Екатеринославе-. После тринадцатимесячного пребывания в петербургской тюрьме проехать свободным человеком, почти через всю Россию, было большим удовольствием, а оказаться в южном городе с началом весны было положительно приятно. Все ново вокруг, и люди совершенно как-будто иные, не те, что остались там далеко в северной столице; суровые тюремные стены не мозолят больше привычного глаза, все дышит свободно, легко, а там—за другой улицей—уже широкая не-об’ятная степь, манящая к себе свободного от работы человека.

По прибытии, я выполнил необходимые формальности, поставив себя под бдительное око местной полиции, при чем имел удовольствие слышать неудовольствие полицеймейстера, обращенное ко мне по поводу избрания мною данного города, и обещание кормить меня не доедом, а чем-то другим. Я стал поджидать бумаг из Питера, после прихода каковых мне обещали выдать свидетельство на жительство. В ожидании этого я присматривался к местной жизни и заводским порядкам, узнавал о возможности поступления на работу, о заработках; о продолжительности рабочего дня я уже знал, благодаря тому, что поселился в квартире одного рабочего-молотобойца, еврея. Видя, что всюду строятся все новые и новые заводы, я проникся уверенностью, что поступить мне будет очень не трудно, и потому пока спокойно продолжал выжидать выдачи свидетельства.