Читать «Воспоминания дипломата. 1893-1922» онлайн - страница 39

Незнание китайского языка, однако, сыграло однажды со мной и тремя моими приятелями-иностранцами довольно злую шутку. Дело к счастью, окончилось благополучно. Как-то зимой я отправился на прогулку по городу пешком вместе с французским первым секретарем графом Серсэ, его женой и французским инженером Гриллем (он был командирован в Пекин правлением Юньнаньской железной дороги. Франция получила тогда концессию на ее постройку). В китайском городе, отделенном стеной от маньчжурского, где помещались миссии, было расположено много китайских лавок, торговавших старинными вещами, которые мы и хотели осмотреть. Мы были не вооружены, на всех четверых была лишь одна палка. Побывав в нескольких лавках, мы обратили внимание на то, что вокруг нас постепенно собирается большая толпа народа, которая, обращаясь к нам, что-то кричит. Мы, шутя, объясняли это тем, что китайцы нас приветствуют. Но через несколько минут настроение толпы сделалось для нас понятным: один из нас получил в затылок небольшой камень. Вслед за тем в нас полетели камни, куски льда и кочерыжки капусты. К счастью, мы были в шубах и, подняв воротники, продолжали путь по направлению к внутреннему маньчжурскому городу, сохраняя по мере возможности под градом камней и под крики толпы спокойствие и не прибавляя шага. Скоро мы вышли на главную улицу у ворот маньчжурского города, и толпа прекратила преследование. В тот же день была отправлена совместная нота русской и французской миссий об оскорблении их сотрудников толпой. В результате по всему городу были расклеены сообщения китайских властей с указанием на этот инцидент и с угрозой применения суровых наказаний за повторение подобных выступлений против иностранных дипломатических представительств. Могу, впрочем, добавить, что за мое трехлетнее пребывание в Пекине это был единственный случай проявления ненависти к европейцам, членам дипломатического корпуса, со стороны пекинского населения. В провинции, конечно, как было указано выше, дело обстояло иначе. Случай убийства двух миссионеров, повлекший за собой занятие немцами Цзяочжоу, был далеко не единственным. Конечно, весьма часто иностранцы сами были виновниками подобных выступлений. Следуя примеру английского колониального режима, после неудачной для Китая войны 1894 - 1895 гг. иностранцы начали слишком резко проявлять высокомерие в обращении с китайцами. Иногда иностранцы позволяли себе и физическую расправу с китайскими слугами, которая до бесконечности озлобляла последних, хотя обыкновенно они и были вынуждены это скрывать. Что касается наших официальных сношений с китайцами, то надо отдать справедливость многолетнему составу нашей миссии, именно ее драгоманам. Они старались соблюдать с китайцами, в особенности с представителями их официального мира, весь сложный ритуал китайской вежливости, вплоть до поклонов с приложенными к груди руками (кото). Совсем иначе относились к китайским мандаринам посланники, в большинстве случаев назначенные с других постов и никогда перед тем не бывавшие в Китае. В частности, граф Кассини в разговорах не раз выражал свое недовольство нашим первым драгоманом Поповым. Последний, по словам посланника, избегал передавать какие-либо резкие его заявления китайским министрам, облекая их в согласные с китайским этикетом формы. Кассини полагал, что тем самым терялась сила его представлений, которым он хотел придать резкую форму.