Читать «Воспоминания дипломата. 1893-1922» онлайн - страница 32

Летом 1897 г. между Германией и Китаем произошли два инцидента. Первый - чисто церемониального характера - состоял в следующем. На приемах у богдыхана иностранные посланники должны были выходить после аудиенции через боковые двери. Барон Гейкинг направился к среднему выходу, через который проходил лишь один богдыхан, и был остановлен военным министром, взявшим его за рукав. Немцы сделали вид, что крайне оскорблены этим; ими было предъявлено Китаю нечто вроде ультиматума. У меня остался в памяти обед в цзунлиямыне (бывшее китайское Министерство иностранных дел, носящее, характер коллегии), когда министры и весь дипломатический корпус целый час тщетно ожидали приезда германского посланника, который так и не приехал, выказывая тем свою обиду.

Вскоре после этого для Гейкинга представился новый случай счесть себя обиженным. При поездке его с женой по Янц-зыцзяну какие-то мальчишки бросили в них несколько камней. Но и этот случай не мог привести к серьезным осложнениям. Китайцы извинились, и этим дело кончилось.

Наконец, в октябре 1897 г., как цинично замечали пекинские коллеги Гейкинга, немцам повезло. В Шаньдунской провинции оказались убитыми два миссионера, как раз там, где католические духовные миссии находились под покровительством Германии. Последствия не заставили себя ждать: через несколько дней в Пекине стало известно, что германская эскадра вошла в бухту Цзяочжоу и высадила там десант. Этот шаг Германии поставил Россию в особо трудное положение. Дело в том, что она со своей стороны уже несколько лет присматривала для себя удобный порт на китайском побережье для зимней стоянки своей тихоокеанской эскадры и вела по этому делу переговоры в Пекине. Обыкновение зимовать в Нагасаки по многим причинам становилось неудобным. Именно в Цзяочжоу с согласия пекинского правительства пробыла несколько недель русская эскадра под командой адмирала Тыртова; тем самым Россия приобретала какое-то преимущество перед другими державами в отношении этой бухты. Как это ярко описано в мемуарах графа Витте, появление немцев в Цзяочжоу застало Петербург врасплох. Это немедленно сказалось и в Пекине. Первая телеграмма из Петербурга, полученная нами в Пекине во вторник вечером (день доклада морского министра), гласила: "По высочайшему повелению нашей эскадре предписано отправиться в Цзяочжоу", но на следующий же день, по-видимому, после доклада министра иностранных дел, пришла телеграмма: "По высочайшему повелению эскадра идет в Гензан" (порт в Корее).

Вечером, в 11 часов того дня, когда немцы высадились в Цзяочжоу, ко мне вбежал дежурный казак со словами, что Ли Хунчжан прибыл в миссию. Оказывается, престарелый государственный деятель, будучи убежден, что им в Москве заключен был с Россией оборонительный союз в отношении всех держав, твердо рассчитывал найти у нас защиту от немцев, посягнувших на китайскую территорию. Из воспоминаний графа Витте известно, что московский секретный договор был в последний момент изменен, и Россия гарантировала неприкосновенность Китая лишь в отношении одной Японии. Это изменение в тексте якобы ускользнуло от Ли Хунчжана в момент подписания договора.