Читать «Воспоминания дипломата. 1893-1922» онлайн - страница 19

Из членов дипломатического корпуса в Чифу находилась в это время лишь жена английского посланника сэра Николаса О'Коннора, только что назначенного послом в Петербург. Несмотря на натянутые политические отношения между Англией и Россией после ратификации Симоносекского договора, леди О'Коннор поддерживала, вероятно, не без одобрения своего мужа, довольно близкие отношения с русской миссией, и, когда пришел день отъезда миссии в Дагу на нашей канонерке "Гремящий", жена английского посланника пожелала отправиться вместе с нами. Мы довезли ее до Тяньцзиня.

В случае переезда начальника миссии в пределах той страны, где он был аккредитован, вся дипломатическая канцелярия, включая шифры, сопровождала его, а потому на меня сразу легли обязанности шифровки и расшифровки телеграмм. Этим мне пришлось так или иначе заниматься не только в Пекине, но и в продолжение почти всей моей 25-летней службы. У меня остался в памяти первый случай передачи мной в расшифрованном виде какой-то секретной телеграммы посланнику в присутствии иностранного дипломата. Это меня смутило: в то время я еще не привык к обиходу дипломатической службы, при которой "государственные тайны" должны охраняться при ежедневном общении с иностранцами, порой принадлежащими к враждебному лагерю.

В Чифу в то время было лишь вице-консульство, во главе которого стоял А.Н. Островерхов. Впоследствии он сыграл некоторую роль при занятии нами Порт-Артура, а затем, будучи генеральным консулом в Ханькоу, оказывал содействие вождям первой китайской революции. В 1911 г. у него в консульстве собиралась действовавшая в подполье группа вожаков революции. Он поступал так на собственный страх и риск, не получив на это инструкций из Петербурга. Когда на Пасху (в дореволюционное время в этот день раздавались награды и делались назначения) им была получена шифрованная телеграмма, он думал, что это отставка; на самом деле оказалось, что его произвели в действительные статские советники. Петербург, после того как революция в Китае прошла для нас "благополучно", одобрил, таким образом, инициативу, проявленную Островерховым.

Из Чифу в Тяньцзинь мы прибыли, сделав пересадку в Дагу. Устье Байхэ не было в то время углублено, и, хотя "Гремящий" был плоскодонной канонерской лодкой, войти в реку он не мог. Нам пришлось перейти на паровой катер, который доставил нас на берег. Несмотря на то что в этом порту и было русское консульство, посланник останавливался обыкновенно в одном из роскошных по тому времени в Китае особняков, принадлежавших двум русским коммерсантам - Старцеву и Батуеву. Они занимались транспортированием чайных грузов, доходивших до Ханькоу морским путем, а затем отправлявшихся на Кяхту и Троицкосавск караванами. Оба наших соотечественника в течение многих лет изображали местных Монтекки и Капулетти, находясь в смертельной вражде. Если посланник останавливался у одного, то тем самым было неудобно посещать другого. Таким образом, остановившись на этот раз у Батуевых, мы Старцевых не видели. Как Батуев, так и Старцев, были полубурятского происхождения. Они составили себе большие состояния. Между прочим, Старцев приобрел незадолго до войны целый остров вблизи Владивостока.