Читать «Воспоминания дипломата. 1893-1922» онлайн - страница 189

Юрий Яковлевич Соловьев

Что же происходило в это время в Париже? Уже 23 ноября объединенное главное командование отправило в Могилев "верховному главнокомандующему" российской армии следующее заявление: "Начальники миссий, аккредитованные при русском верховном командовании, действуя на основе определенных инструкций, полученных от их правительств через полномочных представителей в Петрограде, имеют честь предъявить самый энергичный протест русскому верховному командованию против нарушения условий договора от 5 сентября 1914 года, заключенного союзными державами, по которому союзники, включая Россию, торжественно согласились не заключать сепаратного перемирия и не прекращать военных действий.

Нижеподписавшиеся, начальники военных миссий, считают своим долгом уведомить ваше правительство, что всякое нарушение этого договора Россией повлечет за собой самые серьезные последствия".

Таким образом, эта телеграмма явно подготовливала путь к разрыву отношений с Советской Россией, так как II Всероссийский съезд Советов уже обнародовал постановление о созыве мирной конференции для заключения мира "без аннексий и контрибуций". К тому же им было хорошо известно, что на Восточном фронте ведутся мирные переговоры с центральными державами и что требования стран Антанты могут лишь поставить новое правительство в затруднительное положение в отношении своих вчерашних врагов. Именно этого, по-видимому, и добивались союзники.

Как известно, внешняя политика каждого самостоятельного государства есть проявление его верховной воли, отражение его государственной, вернее, социальной сущности. Тот факт, что эта ультимативная телеграмма была послана не в Петроград, а в Могилев и не через дипломатические представительства, а через военных агентов при русском верховном командовании, свидетельствовал о том, что союзные державы не хотели официально признать Советское правительство, хотя и ставили ему косвенно ультимативные требования. Таким образом, нельзя было не убедиться, что уже в ноябре 1917 г. в Париже подготовлялась вооруженная интервенция, которая и началась весной 1918 г. Тем не менее союзные дипломаты в России оставались на своих местах, не будучи ни официально аккредитованы при Советском правительстве, ни признаны им. По-видимому, для военной дипломатии, которая являлась лишь пособницей главного командования, все приемы были хороши, вплоть до устройства заговоров. Так было во время войны в Греции, то же подготовляли военные союзные державы и в России. Но в последнем случае союзники потерпели неудачу. Они вынуждены были понемногу отступить, несмотря на все попытки "раздавить" Советское правительство. Во всяком случае нельзя не признать, что все военно-дипломатические планы Парижа в течение 1918 г. носили фантастический характер. Они были рассчитаны лишь на ближайшее время и подчинялись стратегическим требованиям данной минуты. Дипломатический корпус в Петрограде, по-видимому, вспомнив, что в обязанности дипломатов не входит играть роль заговорщиков против правительства страны, в которой он пребывает, явился в полном составе к В.И. Ленину для переговоров. Я забегаю вперед, но мне хотелось привести этот пример в доказательство того, что союзная военная дипломатия уже с конца 1917 г. готовилась ко всякого рода выступлениям, не стесняясь прибегать и к таким средствам, которые до того никогда не применялись в дипломатических сношениях.