Читать «Воспоминания дипломата. 1893-1922» онлайн - страница 105

Вообще Бухарест того времени вел весьма светский образ жизни: приемы сменялись приемами, и нам с женой случалось целыми неделями бывать на вечерах или же принимать гостей у себя.

Зато днем я вынужден был усиленно работать в канцелярии миссии, так как дел там было очень много. Помимо дипломатической работы, на двух секретарей миссии ложилась и работа консульская: особого консульства у нас тогда в Бухаресте не было, а штат миссии был весьма невелик. Кроме двух секретарей, не считая военного агента, в миссии был лишь один атташе и два канцелярских чиновника. Что касается двух наших курьеров, то они были очень своеобразны. Это были русские скопцы, не имевшие права проживать в России, но выказывавшие ей за рубежом необычайную преданность и верность. Особенностью членов этой секты была скупость. На бабьих лицах скопцов при всяких денежных расчетах выражалась ненормальная алчность. Это, однако, не мешало им быть очень честными. Скопческая колония, составленная по преимуществу из состоятельных лиц, пользовалась в Румынии известной автономией, и представитель ее, украшенный румынским орденом, приносил обыкновенно поздравления королю в торжественных случаях. В эту колонию входили также и лучшие извозчики Бухареста. Их элегантные коляски, запряженные орловскими рысаками, которые выписывались скопцами из России, стояли рядами на главной улице Бухареста Калле Виктория. Для всякого румынского франта было большим удовольствием проехаться в такой коляске по Киселевским аллеям.

Кроме скопцов, в Добрудже проживало немало русских сектантов других толков, которые сохраняли свой язык и обычаи. Свои ряды скопцы пополняли путем первобытных операций - они производились профессиональными коновалами. Последние, конечно, преследовались за это румынскими властями. В таких случаях, как это ни странно, скопцы обращались к защите русской миссии, хотя скопчество преследовалось и в России.

Помимо дел дипломатических и консульских, по приезде в Бухарест мой предшественник С.А. Лермонтов передал мне целый ряд сложных финансовых дел, управление домом миссии с рядом сдаваемых, выходящих на улицу лавок, а также дела строившейся тогда русской церкви.

Финансовые дела заключались в том, что в распоряжении миссии находилось приблизительно на миллион рублей разных капиталов, пожертвованных частными лицами на то или другое благотворительное дело. Когда я впервые вошел в канцелярию, то был поражен тем, что двери кабинета первого секретаря были окованы железом, запирались большим железным болтом и громадным замком. Дело в том, что все капиталы держались в особом сейфе в том же кабинете. Первому секретарю приходилось постоянно пересчитывать деньги, по возможности не смешивая отдельных капиталов. К тому же, как оказалось, двое из моих предшественников должны были покинуть службу в связи с обвинением их в растрате*. На мои расспросы, почему существует такой порядок и деньги не сданы попросту в банк, мне объяснили, что на часть этих капиталов заявляет претензии румынское правительство и что один из капиталов, а именно митрополита Нифонта, был когда-то секвестрован румынскими властями в одном из бухарестских банков. Я немедленно решил покончить с этими порядками, и мне удалось убедить посланника сдать все деньги в банк, переименовав все капиталы миссии рядом литер. Таким образом, с одной стороны, с первого секретаря снималась ответственность за финансовое управление этими капиталами, а с другой - румыны не имели никакого основания налагать руку на тот или другой анонимный капитал. Я был очень доволен проведением этой меры, но впоследствии, к моему большому удивлению, узнал, что мой преемник после моего отъезда вернул все дело в прежнее положение. С одним из капиталов, однако, дело было сложнее. Дело в том, что этот капитал, именно Кефалова, был израсходован с одобрения Петербурга на ремонт дома миссии, пострадавшего от пожара. Это произошло лет за десять до моего приезда. По первоначальному расчету, капитал должен был быть восстановлен путем сдачи в наем восьми лавок, устроенных по фасаду дома. В мое время, однако, капитал еще далеко не был восстановлен, хотя мы и покупали постоянно новые процентные бумаги. В связи с управлением этим капиталом в мою обязанность входила сдача лавок в наем. Немало хлопот доставила мне и постройка русской церкви. Ее производил довольно бестолковый немецкий архитектор по плану одного из петербургских академиков. Этот архитектор обращался ко мне за всякой мелочью и отнимал у меня немало времени.