Читать «Вольное царство. Государь всея Руси» онлайн - страница 412

В передней были уже все знатные московские бояре в богатых шубах, и государева стража в золоченых кольчугах стояла вокруг трона и вдоль стен, сверкая драгоценными самоцветами на ножнах своих сабель и кинжалов.

Когда послы в сопровождении своих московских приставов – двух братьев, князей Телепень-Оболенских, двух братьев Заболотских и с двадцатью боярскими детьми в праздничном военном снаряжении вошли в переднюю, князь Иван Юрьевич, как всегда на таких приемах, быстро вышел послам навстречу и громко произнес:

– Будьте здравы, ясновельможны паны!..

При этом приветствии вся государева стража единым взмахом выхватила с булатным лязгом сверкающие сабли и так же разом вложила их опять в ножны. Вдруг громко заиграли медные трубы. Это показался в дверях государь Иван Васильевич, сопровождаемый сыном своим Юрием Ивановичем, внуком Димитрием, а также дьяком Курицыным и князем Семеном Ивановичем Ряполовским. Трубы смолкли, и вся государева стража взяла к ноге свои копья и замерла неподвижно.

Все это было так красиво и произведено с такой военной выправкой, что у взволнованных зрителей пробежала дрожь по телу.

Послы переглянулись, и каждый из них, по польскому обычаю, опустился на одно колено перед могучим русским государем.

После взаимных дружеских приветствий пан Петр Монтигердович передал дьяку Федору Курицыну верительные грамоты, подписанные великим князем литовским шестого ноября тысяча четыреста девяносто третьего года.

– Великий князь наш Александр уже однажды посылал к тобе своих послов Андрея Олехновича и Войтеха Яновича, – начал пан Петр, – о том, что шкоды деются нашему княжеству великому литовскому от тобя и ты бы те шкоды оправил, если хочешь с нами жить в мире.

Пан Станислав добавил:

– Великий князь Александр говорит: «Если ты никогда не хотел с нами «нежитья» и если ты с нами хотел пожитья доброго, мы речи о том в твоем ответе гораздо вразумели».

– Яз токмо того и хочу, – ответил послам Иван Васильевич, – чтобы никаких шкод у нас не было, а токмо вечная приязнь.

Пан Петр продолжал:

– «Если ты хочешь доброго пожитья, то и мы хотим с тобой житья и любви и оставить в силе тот договор, который отец еще твой подписал с моим отцом, и какие городы принадлежали тогда Литве – остались бы за Литвою, а какие городы принадлежали твоему деду и твоему отцу – остались бы и ныне за Москвой. А ежели так будет, то рука врага на нас не поднимется и кровь христианская не будет литься, а будет меж нами дружба и доброе пожитье и вечная приязнь».

К государю подошел дворецкий и громко доложил ему, что обед в большой трапезной избе собран.

Иван Васильевич поднялся со своего трона, сделанного из точеных слоновых бивней, и сказал послам дружелюбно:

– Ответы свои брату моему Александру, великому князю литовскому, дам яз через три дни, а сей часец прошу пожаловать всех в трапезную к моему столу, где изопьем мы чаши о здравии литовского государя.

После торжественного обеда со многими речами государь отбыл в свои покои, а на подворье к великим литовским послам отправил: к пану Петру – князя Василья Васильевича Телепню-Оболенского, Лобана Григорьевича Заболотского и десять детей боярских с угощением из лучших иноземных вин в серебряных жбанах, русских медов стоялых и знаменитой польской «старки», а к пану Станиславу с таким же угощением отправил князя Федора Васильевича Телепню-Оболенского и Асанчука Григорьевича Заболотского с десятью же боярскими детьми.