Читать «Вольное царство. Государь всея Руси» онлайн - страница 409

Иван Васильевич горько вздохнул и прошептал:

– Придется нам с тобой, Феденька, сдаваться на всю волю народов и пойти за невежественными попами, не то народ не пойдет с нами, а проклянет нас и благословит своих же и наших ворогов, которые токмо волки в овечьей шкуре…

Глава 9

На новых торговых путях

Более двух лет прошло со дня заключения князя Андрея большого на «казенках», в подземельях дворцовой церкви Благовещения. Было шестое ноября, с которого начинается ледостав на озерах и реках. Уже к утру начинала промерзать слюда в окнах государевых хором и оттаивала только ко второму завтраку, когда солнце в ноябрьские дня заглядывает в трапезную.

Иван Васильевич сидел за столом с дьяками Курицыным, Майко и с казначеем Ховриным. Государь медленно пил вино, слушая дьяка Курицына, и в задумчивости невольно следил, как утончался ледяной слой на светлеющей слюде.

– Неполадки, державный государь, у нас в торговле с султаном турским Баязетом, – сообщал Курицын. – Пишет тобе Менглы-Гирей, что кафинский и азовский турские паши сильничают над купцами нашими, хватают их вместе с их слугами и велят, яко рабам, тяжкие каменья и песок на собе носить на стройку крепости. Когда ж русские на сих тяжких работах разболятся, паши отбирают у них весь товар. Если купец выздоровеет, ему возвращают только половину его товара, остальное паши беззаконно берут собе, а если русский купец умрет, то весь его товар захватывает собе паша…

– Вот яз и запретил нашим купцам ходить на Азов и Кафу, – перебил дьяка государь. – Ныне же, когда нам надо через новые места к Очакову, в Турскую землю, свои пути пролагать и когда недруги наши – немцы, свеи, Литва с Польшей и Ганза войной нам грозят, у нас на Москве беда – обе казны погорели: и моя, и княгини моей… Вот те и новый казенный приказ! – И, обернувшись к боярину Ховрину, добавил: – Сидишь вот ты, главный дьяк нового приказа, един, без рублей, яко воевода без полков…

– Истинно, – печально подтвердил боярин Ховрин, – посылал яз своих подьячих потери казны описать в кладовых-то; бают они, все злато и серебро расплавилось, жемчуга до черноты обгорели, алмазы совсем сожгло. Драгоценные же соболи, горностаи и куницы в прах обратились…

– Н-да-а, – молвил Иван Васильевич, – из богатеев-то мы враз нищими стали…

– Ништо, государь, – бодро произнес дьяк Курицын. – Войско-то у тобя сильней всех иноземных. И хлеба много, как у псковичей… Опять разбогатеем. Деньги – дело наживное.

– Улита едет, когда-то будет, – перебил дьяка Иван Васильевич, – а дорого-то яичко в Христов день.

– О, маловер еси ты, государь и друже мой державный, – с почтительной укоризной шутливо продолжал дьяк Курицын. – Забыл ты, государь, как в марте, четыре года назад, посылал в Югорскую землю к Печоре-реке своего знатного рудознатца Андрея Петрова и в помочь ему – немецких рудознатцев Виктора да Ивана с приставом Васильем Иванычем Болтиным. Забыл ты, как прошлый год был у нас новгородский промышленник, Сысой Левонтич, из посада Неноксы Двинской пятины, баил нам, что рудознатцы нашли серебряной руды много.