Читать «Вольное царство. Государь всея Руси» онлайн - страница 372

Вскоре после приема Юрия Делатора, посла от римского короля Максимилиана, сына германского императора Фридриха, прибыл к московскому государю в тысяча четыреста восемьдесят девятом году, в июле, двадцать третьего дня, посол от короля польского Казимира, князь Масальский Тимофей Владимирович.

В этот день за ранним завтраком у государя Ивана Васильевича делили с ним трапезу князь Иван Юрьевич Патрикеев и Василий Иванович Китай, московский гость, приехавший из Новгорода с докладом об исполнении им поручений государя по наблюдению за делами Ганзы.

Василий Китай рассказывал о порядках ганзейской торговли и о том, где и как можно стеснить льготы ганзейцев в ущерб их торговле.

– И в пользу тезки моего и друга Ивана, короля датского, – добавил Иван Васильевич.

В дверь постучали, и дворецкий впустил дьяка Курицына.

– Будь здрав, государь, – сказал он, кланяясь всем присутствующим. – Прибыл днесь посол от короля польского Казимира. Когда сего посла принимать будешь?

– Кто посол-то?

– Князь Масальский Тимофей Володимирыч, со Смоленщины, литовец, – ответил Курицын. – А король-то прислал большую грамоту.

– Присядь-ка вот тут, – указал Иван Васильевич на скамью вблизи стола. – Выпей фряжского и сказывай.

– Твое здоровье, государь, – молвил Курицын, приняв кубок от дворецкого, и продолжал: – Спорит король-то все за наши земли в Литве, жалуется на наезды порубежные, жалуется на Федора Иваныча Бельского и других князей.

– Все Лазаря поет! – усмехнулся Иван Васильевич. – Ну, да о сем потом поговорим, а сей часец вот подумай с нами о Ганзе. Любопытно о ней Василь Иваныч сказывает. Продолжай, Василь Иваныч.

– Ныне, когда Ганза дружбу ведет с Ливонским орденом, они много собе торговых льгот добыли в ущерб русской, особливо московской торговле. Главный же путь заморской торговли из Новагорода идет вдоль берега Финского залива до Наровы-реки, где у свеев сильная крепость Ругодив, а Нарова-река служит рубежом между орденом и новгородской землей.

– Свеи же ныне во вражде с датчанами. Сие нам ведать надобно, – добавил многозначительно дьяк Курицын.

– Верно, – помолчав, сказал государь. – В полуденной Карелии свеи много градков строят за крепкими стенами для захвата карельских земель и охраны их. Все устья рек захватывают и к самому Орешку руки тянут, дабы не токмо из Наровы-реки, а и из Невы нам пути в море затворить… – Государь помолчал и заговорил снова: – Яз вижу ныне, особливо после посольства из Польши, о котором известил нас Федор Василич, и по всему тому, что круг Руси деется, – войны с Литвой нам не избыть, и с ливонскими лыцарями, и с немцами, и даже со свеями. Посему силы не токмо литовских, но и немецких земель ослаблять надобно всеми мерами. Надобно путь пролагать своей, русской, торговле. И к сим делам, как к свержению ига татарского, надобно готовиться загодя, вперед не за один год, а поболее. – Государь с живостью обернулся к дьяку Курицыну и спросил: – Великий князь Иван Иваныч на Москве еще?

– У собя еще, государь. В дедовских хоромах проживает, – ответил дьяк.