Читать «Вольное царство. Государь всея Руси» онлайн - страница 33

– Государь еще пришлет! – уверенно заметил молодой парень. – Ныне пока есть, а не хватит – наши воеводы у новгородцев возьмут на первую-то пору.

– Эй, ребята, эй! – кричали уж кругом десятники и сотники. – Торопись, язык-то не распускай, ешь проворней!

– Борзо коней пои!

– Не проклажайся!

– Сей часец труба заиграет!

Не прошло и получаса, как полки уж были готовы и строились к походу. Все шатры, котлы, ведра, всякие припасы и прочее были уложены на подводы, а что в переметные сумки ушло, то на коней вьючено.

Вот уж и воеводы сели на коней, и князь Холмский руку поднял, дабы знак подать к походу, как подскакал к нему небольшой дозор, держа на поводу коня с незнакомым всадником.

– Вот, княже, пымали, – громко и сердито докладывал старший дозорный. – В лодке к нам переплыл, а мы его и схватили.

– Оружье-то у него было? – спросил воевода князь Холмский, оглядывая темнобородого сурового мужика лет сорока с лишком. – И где вы его пымали?

– Нетути у него оружия. Схватили же тутотка, как на берег вышел.

Мужик усмехнулся и, обращаясь к Холмскому, молвил спокойно:

– К тобе, княже, прибежал нечаянно. От войска новгородского в Москву хотел.

Князь Пестрый, глядевший все время на пленника, прервал его:

– Не Афанасий ли?

– Я самый и есть, – ответил тот, – Афанасий, сын Братилов, торговец.

– Златокузня у тя в Новомгороде?

– Истинно. Дьяк Бородатый меня знает, и у государя я на Москве бывал.

– Ведаю, ведаю! – обрадовался князь Пестрый. – Видал тя у государя-то.

– Ну, сказывай, Афанасий, – резко вмешался князь Холмский, – пошто до нас дошел?

Афанасий Братилов рассказал, что взят был насильно после того, как лавку его разграбили, семья его у родни схоронилась, а его самого захватили.

– Ну, да о сем, воеводы, – продолжал он, – я на досуге расскажу. Сей же час наиглавно иное дело. Как прибежали вои наши без носов и ушей от Коростыни, такой страх пошел в народе-то, а господа с Борецкими в такую ярость пришли, что немедля вестника послали к королю Казимиру, моля борзо на конь воссесть против государя нашего. К государю же Луку Клементьева послали о мире челом бить, дабы время иметь для-ради воровства своего. У самих же докончание с королем уж подписано.

– А ратные дела как у господы? – спросил князь Холмский.

– Набрали Борецкие и присные их, набрали волей и неволей, более силой и страхом, много людей. Тысяч, почитай, сорок. Токмо народ сей – худые вои. Из них, которые на конь посажены, до сего никогда и в седле-то не были. Которые в доспехах, с мечами и копьями, до сего знали токмо иглу, молот, шило да дратву и прочее.

Воеводы Пестрый и Холмский переглянулись с усмешками:

– Куда же рать их идет и пошто? Дале-то что мыслят деяти?

– На вече посадники Митрий Борецкий и Василий Казимир сказывали: князь-де Холмский с князем Пестрым Русой займутся, а за сим к Демани уйдут. Мы же, пока князи сии там прохлажаться будут, псковичей половину посечем, половину живьем возьмем…

– Как же, Федор Давыдыч, прозорлив государь наш! – воскликнул Холмский, перебивая Афанасия. – Прав он был. Истинно, что из-за деревьев мы лесу не видели. Новгородцы же все уразумели, западню нам припасли! – Холмский замолчал и поглаживал в раздумье бороду. – Великий и многохитрый воевода наш государь, – заговорил он снова, – малые дети мы все пред ним. Господа же хочет умней его быти. Ведь, мыслю, господа-то хочет, избив псковичей, вслед затем и нас побить.