Читать «Модеста Миньон» онлайн - страница 2

На следующее утро Латурнель-сын отбывал в Париж, где он должен был приступить к изучению права. Вот почему г-н Латурнель и предложил своему другу Дюме воспользоваться услугами юного Эксюпера, которому отводилась не последняя роль в готовящемся заговоре, если судить по приведенному выше разговору.

— Неужели мадемуазель Модесту подозревают в любовной интриге? — робко спросил Бутша супругу своего патрона.

— Молчи, Бутша, — отрезала г-жа Латурнель, беря под руку мужа.

Госпожа Латурнель, дочь секретаря суда первой инстанции, была твердо убеждена, что в силу своего происхождения она вправе считать себя принадлежащей к высокопоставленной судейской семье. Теперь вам понятно, почему сия почтенная дама с багрово-красным лицом выступает столь величаво, будто она собственной персоной олицетворяет тот суд, решения которого строчит ее папаша. Она нюхает табак, держится прямо, словно проглотила аршин, важничает и как нельзя больше походит на мумию, которую с помощью гальванического тока вернули на минуту к жизни. Она пытается смягчить свой резкий голос аристократическими нотками, но это ей удается так же плохо, как и старание скрыть свою необразованность. Можно безошибочно определить общественный вес г-жи Латурнель — достаточно взглянуть на ее чепцы, украшенные букетами искусственных цветов, на ее накладные букли, кокетливо взбитые на висках, на цвет и фасон ее платьев. Впрочем, не будь на свете особ, подобных г-же Латурнель, что делали бы купцы со своими товарами? Возможно, что смешные стороны этой почтенной дамы, в сущности доброй и благочестивой, не так бы бросались в глаза, если бы природа, которая любит иногда подшутить, производя на свет столь нелепые создания, не наградила ее вдобавок гренадерским ростом, как бы желая еще ярче оттенить все ухищрения ее провинциального кокетства. Она никогда не выезжала из Гавра, она верит в непогрешимость Гавра, она все закупает в Гавре, она только здесь заказывает свои туалеты, она называет себя прирожденной нормандкой, почитает своего отца и обожает мужа. Низенький Латурнель имел смелость жениться на ней, когда она уже была перезрелой тридцатитрехлетней девицей, и прижил с нею сына. Те шестьдесят тысяч приданого, которые дал секретарь суда за дочерью, г-н Латурнель мог бы получить и за какой-нибудь другой невестой, поэтому сограждане приписали это редкостное бесстрашие желанию избежать вторжения Минотавра^[3], от которого вряд ли уберегли бы нотариуса его личные качества, имей он неосторожность подвергнуть опасности свой семейный очаг, взяв в жены молоденькую и хорошенькую особу. Нотариус вполне искренне оценил неоспоримые достоинства мадемуазель Агнесы (ее звали Агнесой), а также не замедлил убедиться, как скоро наружность жены перестает существовать для мужа, Что же касается их ничем не примечательного отпрыска, которому дед, секретарь суда, дал при крещении свое нормандское имя, то г-жа Латурнель до сих пор не может опомниться от счастья материнства, несколько, правда, запоздалого, ибо она произвела сына в тридцать пять с лишним лет и, кажется, даже теперь в случае необходимости могла бы кормить своего Эксюпера грудью: гипербола, наиболее верно передающая ее неистовое материнское обожание.