Читать «Волчонок с пятном на боку» онлайн - страница 92
Семён Морозков
Солнышко окончательно скрылось, тучи мчались над морем словно наперегонки. Стало прохладнее. Степан лёг на тёплый прибрежный песок и укрылся крылом.
Волна с шелестом набегала на берег. Степан лежал, почти убаюканный её монотонным шумом: «Спаслись или изгнаны? Чем может похвалиться современный человек? Среди нас нет ни богов, ни героев. Взять хоть меня и моих друзей по несчастью: мы – зеркало этого общества. Сбились в стаю, так легче выжить. Семья – одно из самых значимых достижений человечества – теперь так мало значит. Родители не защищают своих детей, оставленные дети рано или поздно повторяют то же самое со своим потомством. В древности брошенные дети погибали, как и брошенные старики. Неужели человек перестал ценить то, к чему так долго стремился в течение всей своей истории? Гуманизм, сострадание, этика, мораль, но итог всё тот же – одиночество и смерть. Только теперь парии, не найдя помощи у самых близких, не просто сдыхают в канаве – они медленно гниют на глазах у общества. «Здоровую» часть рода людского это нервирует. Самобичевание и спекуляции, снижающие нервозность и раздражение, предлагаются и пережёвываются в избытке; придумываются фонды, пожертвования, гуманитарные сборы… Но общество всё так же маскирует болезнь, чтобы приглушить чувство вины. Все друг другу врут и притворяются. Лицемерное человечество. А что же ты, социолог Степан Грачёв? А я такой же, если думаю, что жил бы себе в квартирке, работал, никого не трогал. Потянуло на сострадание, захотел помочь, ничего не потеряв? Вот и попался. Да кого я виню? Этих несчастных? В каждый момент я боролся с самим собой и делал осознанный выбор. Они все думали, что я сильный, стыдились обмана, каялись. А я хуже их всех, не смог признаться. Хотел казаться лучше, выглядеть благородным и честным. Опять мерзкая ложь и притворство. Трудно выжить, но ещё труднее не потерять себя».
Степан смахнул слезу. «Некому теперь рассказать о том, что в Нефтеречинске к нападению на банк был причастен и я. Запугали, что срок дадут, заставили передать нашу внутреннюю переписку, коды доступа в помещение, да ещё напялили на бандита мой старый костюм кота в сапогах. Значит, предал я тогда тонущего Сергеева, предал… А теперь плачусь самому себе?»
Он устал. Звуки постепенно уплывали за какую-то перегородку, сознание уже не пыталось отделить крик чаек от отдельных возгласов отдыхающих. Накатывала тягучая дрёма. По берегу моря шёл мальчуган лет шести. Что-то бережно нёс в ладошке. Другую руку держал за спиной. Он подошёл к Степану, посмотрел на него, улыбнулся и сказал:
