Читать «Волчонок с пятном на боку» онлайн - страница 68

Добыча

Захар несколько раз приносил прибыль с операций в обменном пункте. Геша Козловский платил проценты точно, день в день, и не настаивал на новых вложениях. Со слов Захара, Геша даже предлагал забрать основную сумму, оставив в обороте лишь навар. И каждый раз «семья», посовещавшись, принимала решение снова отдать все деньги Козловскому. Но с недавнего времени Захар стал прогуливать занятия в техникуме, и в один прекрасный день объявил – да-да, не посоветовался, а именно объявил как о свершившемся факте, – что собрался увеличить обороты. Он утверждал, что и сам теперь может проворачивать валютные операции. Для этого на несколько дней отпросился с учёбы и уже договорился со знакомым хозяином большого мясного магазина о его участии в «прибыльной денежной операции». Все не на шутку заволновались, считая, что Захар слишком увлёкся и очень рискует, а ситуация выходит из-под контроля. Деда Петя высказывался жёстче всех. Он назвал Захара «три Ж»: жирной, жадной жертвой Олимпиады. И что не хватает на него хорошего сапога под четвёртое «ж» от его сводного брата. Дальше в таком же духе, и с отборными матюгами. Вышел скандал. В итоге Степан, выражая общее мнение, запретил Захару нести в обменник очередную сумму семейных сбережений. Захар согласился, но, хлопнув входной дверью, куда-то уехал. Из поездки в область он вернулся с деньгами в пятницу вечером – двадцать второго февраля. Степан был на складе, когда деда Петя опять серьёзно повздорил с Захаром. Захар требовал открыть железную коробку, чтобы взять свой паспорт, и вновь уговаривал вложить в дело дополнительную сумму. После долгих препирательств дед настоял, чтобы «семейные деньги» Захар не трогал и оставил дома хоть часть из привезённой суммы. Захар возмущался, но иначе упрямый дед отказывался приносить спрятанную железную коробку. Захар устал спорить, забрал паспорт и оставил дома, «только чтобы маразматики не орали», немного из тех денег, что привёз накануне. Все собранные деньги в этот же вечер он передал Гешке Козловскому.

В понедельник Захар Фиделевич Середа-Сангуили собирался выйти в дополнительную смену, «чтобы самолично всё проконтролировать». Но он отправился на работу даже раньше – в субботу, ближе к вечеру. В то еле уловимое мгновение сумерек, когда день ушёл, не оглядываясь, но вечер ещё не наступил, Захар часто ощущал беспричинное беспокойство. Так было и сейчас. Это всегда длилось совсем недолго. Как только зажигались фонари и вечер накрывал городок, страх почти моментально улетучивался. Захар в детстве думал, что всё дело в фонарях, в страхе – вдруг они не зажгутся, наступит жуткая, черная ночь. Став взрослее, он стал считать, что это из глубины тысячелетий отзываются древнейшие дремлющие инстинкты человека: успеть спрятаться до темноты когда-то означало – не быть съеденным.

Обменный пункт располагался в самом козырном месте рынка. Это была та часть «Ваньки», где жизнь не замирала ни днём, ни ночью, поэтому здесь почти всегда находился наряд милиции. Милицейский УАЗик и сейчас стоял на площади. В этот час открывались ночные забегаловки, и главное – зал игровых автоматов. Многим нужно было поменять «бакинские» на «деревянные», чтобы снова скрыться на несколько часов в игровой зоне. Под утро выходящие из зала немногочисленные счастливчики меняли рубли на доллары. Уже издалека Захар обратил внимание, что вывеска с курсом у обменного пункта не светится. Переведя дыхание, он ускорил шаг. Скоро Захар увидел, что свет не горит и в помещении, а жалюзи на окнах закрыты. Захар постучал, обошёл вокруг. Тишина. На двери никакой записки. Набрал мобильный Геши. Телефон не отвечал. Чувствуя, как сердце колотится в горле и начинают дрожать колени, Захар набрал телефон хозяина обменного пункта. Пока он ждал ответа, вспоминались детали. Как с улыбкой Геша пересчитывал принесенные Захаром деньги, как деловито вытирал пыль с прилавка, напоминал, что надо бы поговорить с хозяином о замене вывески на новую, неоновую, а весной установить у дорожки кадку с цветами. Через полчаса приехал сонно-озабоченный Резо – хозяин обменника. Он проигнорировал протянутую Захаром руку, лишь вяло кивнул. Шальными глазами смотрел куда-то «сквозь». Резо был человек обстоятельный и, казалось, не по-грузински флегматичный. Нервно почёсывая небритую физиономию, он с достоинством, не торопясь открывал помещение. Однако его волнение выдавали слегка трясущиеся руки. Когда вошли внутрь, сразу стало ясно, что Геша Козловский, как и предупреждал деда Петя, «смазал лыжи вазелином», прихватив с собой и дневную выручку, и деньги всех его кредиторов, и даже счётчик купюр. Резо выругался, опрокинул стул, в бессильной злобе смахнул со стола какие-то бланки и карандаши, потом добавил что-то по-грузински, но и эта фраза оканчивалась словом «блиат». Дальше события развивались предсказуемо нервно и бестолково. Все выходные Резо бегал по рынку как очумелый; Гешу никто не видел, сотовый его не отвечал. Милиция приняла заявление. В доме, где временно проживал пропавший сотрудник обменного пункта, сказали, что некий Дмитрий съехал с квартиры уже две или три недели назад…