Читать «Вокруг света №4 (2835) Апрель 2010» онлайн - страница 60

Путешественник останавливался во всех крупных городах — Томске (город «скучный, нетрезвый»), Красноярске («я не видел реки великолепнее Енисея»), Иркутске («превосходный город… совсем европейский»). Менялись пейзажи, люди. «Китайцы начинают встречаться с Иркутска», а «с Благовещенска начинаются японцы, или, вернее, японки». И далее в письме Суворину следуют подробности, не включенные ни Марией Павловной  (публикатором шеститомника писем А.П. Чехова в 1912–1916 годах), ни «застенчивыми» редколлегиями советских «Полных собраний сочинений» писателя, пуще глаза оберегавшими иконообразный облик классика: «Когда из любопытства употребляешь японку, то начинаешь понимать Скальковского, который, говорят, снялся на одной карточке с какой-то японской б...»

От Сретенска начиналось плавание по Шилке, а затем по Амуру. «Забайкалье великолепно. Это смесь Швейцарии, Дона и Финляндии», — пишет Чехов друзьям. Тут он впервые в жизни попадает на территорию иностранного государства — Китая. В письме родным от 29 июня он пишет: «В каюте летают метеоры — это светящиеся жучки, похожие на электрические искры. Днем через Амур переплывают дикие козы. Мухи тут громадные. <…> 27-го я гулял по китайскому городу Айгуну. Мало-помалу вступаю я в фантастический мир».

Каторжный остров

11 июля пароход «Байкал» пересек Татарский пролив и к вечеру подошел к Александровскому посту на Сахалине. «Когда в девятом часу  бросали якорь, на берегу в пяти местах большими кострами горела сахалинская тайга, — вспоминал Чехов. — Страшная картина, грубо скроенная из потемок, силуэтов гор, дыма, пламени и огненных искр, казалась фантастическою».

Антон Павлович практически с места в карьер принялся за работу. «Я вставал каждый день в 5 часов утра, ложился поздно и все дни был в сильном напряжении от мысли, что мною многое еще не сделано <…>, — писал он Суворину ровно через два месяца. — Я имел терпение сделать перепись всего сахалинского населения». Чехов не раз отмечал, что «видел все» на Сахалине, кроме смертной казни, и подчеркивал:  «Сделано мною немало. Хватило бы на три диссертации». Написание диссертации, думается, было-таки в тайных намерениях исследователя и путешественника. В его письмах тех лет неоднократно упоминаются две работы: П. Грязнов «Опыт сравнительного изучения гигиенических условий крестьянского быта и медико-топография Череповецкого уезда, 1880 г.» и В.И. Никольский «Тамбовский уезд, статистика населения и болезненности, 1885 г.». Похоже, по их образу и подобию строились медицинские исследования Чехова на «каторжном острове». Друзья даже пытались представить «Остров Сахалин» в качестве диссертации, но декан медицинского факультета Московского университета профессор Иван Клейн сделал на ходатаев «большие глаза». «Я сообщил о своих неудачах Чехову, который в ответ расхохотался, — вспоминал известный  врач-невропатолог Григорий Россолимо. — С тех пор он окончательно оставил мысль об академической карьере». «Любовница» (литература) взяла верх над «женой» (медициной), как определял их взаимоотношения сам Чехов.