Читать «Война перед войной» онлайн - страница 20

— Что ты ему сказал?

Дмитрий, как пленку в магнитофоне, провернул назад разговор и мысленно ахнул. Уж чего-чего, а так обидеть командира, да еще публично, он не хотел. Пришлось срочно оправдываться, ссылаться на жару, усталость и все еще плохое знание языка. Командир понял, что злого умысла в прозвучавшем предложении не было, и сам попросил Дмитрия перевести Владимиру Ивановичу злополучную фразу на русский, чтобы вместе посмеяться над курьезом.

VI

Время катилось к концу лета. Нарастала тревога. Все чаще летчики кандагарского авиаполка на своих стареньких «МиГах» поднимались в воздух не для отработки учебных задач, а для умиротворения пуштунских племен, отказавших в лояльности новой власти. Прибыла еще одна партия военных советников с двумя переводчиками. Тем же самолетом в Кандагар для ориентирования и постановки новых задач прилетел представитель главного военного советника.

Аппаратчик в звании полковника был одним из тех редких людей, которые, занимая собачьи должности, умеют не перегибать без нужды палку и по-доброму работать с людьми, не ущемляя их достоинства. Поэтому в Кабуле Дмитрий Харитонович, так звали полковника, пользовался всеобщим уважением, но особо почитался холостыми переводчиками, которым он часто спускал юные шалости, в том числе походы налево к девчонкам из других контрактов или, хуже того, к демократкам из представительств государств соцлагеря. А за моральным обликом советского человека за границей тогда следили строго. И за меньшие провинности можно было в 24 часа вылететь из страны с билетом в один конец.

Здесь же, в Кандагаре, Харитонович, выступая перед советскими военными, напустил жути, расписывая в красках сложную ситуацию в стране пребывания, которая характеризовалась, по его словам, «крайним обострением противоречий между новой властью и отжившей феодально-клерикальной верхушкой, мобилизацией внутренней реакции и международного империализма на борьбу с прогрессивным левым режимом, настоятельной необходимостью грудью встать на защиту революционных завоеваний братского народа». Общее впечатление приближающейся грозы усиливало и то, что правая рука столичного гостя безжизненно висела на перекинутом через шею черном платке. По рядам пополз слушок — бандитская пуля. Вдохновленные и речью, и героическим обликом высокого начальства, советники заверили его в своей готовности до конца выполнить интернациональный долг, пожаловались на некоторые объективные трудности, в том числе на отсутствие оперативной информации по обстановке из центра, и разошлись по рабочим местам.

После совещания Харитонович подошел к Дмитрию:

— Ну, как ты здесь, в провинции, не заскучал?