Читать «Война перед войной» онлайн - страница 2

Овечек выселили, мусор убрали афганские солдаты, а все остальные заботы оставили новичкам, выделив на устройство быта два дня. Обиженные такой встречей офицеры, поругивая полковника, закатали рукава и принялись устранять следы пребывания прежних четвероногих жильцов. Дмитрию же, как единственному общавшемуся с афганцами на их языке, была поручена роль снабженца. Два дня, взяв за горло жуликоватого коменданта и не отпуская его от себя ни на минуту, он метался на стареньком микроавтобусе по гарнизону, собирая где только можно мебель, матрасы и подушки, постельные принадлежности, запчасти для неисправных кондиционеров, бойлеров, а также всякую другую необходимую в быту мелочь.

Виллы, как и все сооружения кандагарского аэропорта и располагавшейся тут же авиабазы, были построены американцами. Отмыв полы из полированного бетона, крашеные панели и встроенную деревянную мебель, офицеры с удовольствием убедились в отменном качестве предоставленного им временного пристанища. Еще большее удовлетворение доставила всем простая и очень надежная бытовая техника — почти все кондиционеры, бойлеры и электроплиты подлежали восстановлению с помощью отвертки и молотка. Такой подарок от главных идеологических противников отнюдь не примирил с ними, но весьма порадовал не избалованных комфортом военных, получивших возможность пожить в просторном и удобном доме, холл которого был еще и украшен прекрасным камином. Использовать камин по назначению, правда, никому и в голову не пришло — днем градусник неизменно преодолевал отметку 40 градусов в тени, да и ночь не приносила желанной прохлады.

Кое-как разобравшись с бытом, советники впервые выехали в Кандагар знакомиться со своими новыми служебными обязанностями. Официальное представление командованию корпуса прошло в резиденции генерал-губернатора провинции. Старинное, в колониальном стиле, каменное здание в окружении огромных кедров, сосен и чинар, ухоженных газонов и цветников было частью обширной охраняемой территории в центре города, где также располагались штабы армейского корпуса, пехотной дивизии, танковой бригады и большинство подчиненных им частей. Командир корпуса и одновременно генерал-губернатор провинции Кандагар — сухой, очень подвижный и не по-восточному простой в общении человек — приветствовал прибывших на хорошем русском языке, быстро отдал необходимые распоряжения собравшимся афганским начальникам, и советники с подсоветными направились в свои штабы и части начинать долгожданную работу. Трем офицерам и Дмитрию пришлось задержаться — им предстояло исполнять «интернациональный долг» в пехотном полку, дислоцированном отдельно, за чертой города.

Прогуливаясь по опоясывающей дом генерал-губернатора веранде в ожидании представителя полка, Дмитрий исподволь приглядывался к тем, с кем ему выпало непосредственно работать какое-то, пока неопределенное, время. Старший в чине подполковника, Владимир Иванович, понравился ему еще в самолете: он не задавал лишних вопросов, но, когда спрашивал и другие, внимательно слушал ответы и пояснения, впитывая полезную информацию о стране, обычаях и нравах ее жителей, И выглядел он в афганской форме без знаков различия весьма достойно — подтянутый, широкоплечий, с коротко стриженными пшеничными усами и спокойным взглядом серых глаз. Полной ему противоположностью был суетливый майор лет тридцати пяти — Иван Игнатьевич — невысокого роста, с уже обозначившимися лысиной и брюшком, поведением и внешностью напоминавший Винни Пуха с его незамысловатой житейской хитростью и тягой к соблюдению распорядка дня, особенно тех его положений, которые связаны с приемом пиши. Вот и сейчас Иван Игнатьевич, обнаружив на краю арыка заросли щавеля, набивал им свернутый из газеты кулек, ничуть не стесняясь наблюдавших за ним и ухмылявшихся в усы афганцев. Третьим был молодой капитан, еще не осознавший до конца, какими судьбами он оказался в компании избранных, труд которых оплачивается в валюте. Валера — так звали капитана, не обладая сдержанностью и достоинством Владимира Ивановича, беспрестанно задавал вопросы о том, что попадалось ему на глаза, доводя Дмитрия временами до тихого бешенства, так как интересовало его все и одновременно — от основ мусульманского вероучения до особенностей крепления поклажи на одногорбых верблюдах афганских кочевников.