Читать «Война и мир (Том 2, часть 1)» онлайн - страница 2

- Ах, как хорошо, отлично! - приговаривала она ко всему. Ростов почувствовал, как под влиянием жарких лучей любви, в первый раз через полтора года, на душе его и на лице распускалась та детская улыбка, которою он ни разу не улыбался с тех пор, как выехал из дома. - Нет, послушай, - сказала она, - ты теперь совсем мужчина? Я ужасно рада, что ты мой брат. - Она тронула его усы. - Мне хочется знать, какие вы мужчины? Такие ли, как мы? Нет? - Отчего Соня убежала? - спрашивал Ростов. - Да. Это еще целая история! Как ты будешь говорить с Соней? Ты или вы? - Как случится, - сказал Ростов. - Говори ей вы, пожалуйста, я тебе после скажу. - Да что же? - Ну я теперь скажу. Ты знаешь, что Соня мой друг, такой друг, что я руку сожгу для нее. Вот посмотри. - Она засучила свой кисейный рукав и показала на своей длинной, худой и нежной ручке под плечом, гораздо выше локтя (в том месте, которое закрыто бывает и бальными платьями) красную метину. - Это я сожгла, чтобы доказать ей любовь. Просто линейку разожгла на огне, да и прижала. Сидя в своей прежней классной комнате, на диване с подушечками на ручках, и глядя в эти отчаянно-оживленные глаза Наташи, Ростов опять вошел в тот свой семейный, детский мир, который не имел ни для кого никакого смысла, кроме как для него, но который доставлял ему одни из лучших наслаждений в жизни; и сожжение руки линейкой, для показания любви, показалось ему не бесполезно: он понимал и не удивлялся этому. - Так что же? только? - спросил он. - Ну так дружны, так дружны! Это что, глупости - линейкой; но мы навсегда друзья. Она кого полюбит, так навсегда; а я этого не понимаю, я забуду сейчас. - Ну так что же? - Да, так она любит меня и тебя. - Наташа вдруг покраснела, - ну ты помнишь, перед отъездом... Так она говорит, что ты это всё забудь... Она сказала: я буду любить его всегда, а он пускай будет свободен. Ведь правда, что это отлично, благородно! - Да, да? очень благородно? да? - спрашивала Наташа так серьезно и взволнованно, что видно было, что то, что она говорила теперь, она прежде говорила со слезами. Ростов задумался. - Я ни в чем не беру назад своего слова, - сказал он. - И потом, Соня такая прелесть, что какой же дурак станет отказываться от своего счастия? - Нет, нет, - закричала Наташа. - Мы про это уже с нею говорили. Мы знали, что ты это скажешь. Но это нельзя, потому что, понимаешь, ежели ты так говоришь - считаешь себя связанным словом, то выходит, что она как будто нарочно это сказала. Выходит, что ты всё-таки насильно на ней женишься, и выходит совсем не то. Ростов видел, что всё это было хорошо придумано ими. Соня и вчера поразила его своей красотой. Нынче, увидав ее мельком, она ему показалась еще лучше. Она была прелестная 16-тилетняя девочка, очевидно страстно его любящая (в этом он не сомневался ни на минуту). Отчего же ему было не любить ее теперь, и не жениться даже, думал Ростов, но теперь столько еще других радостей и занятий! "Да, они это прекрасно придумали", подумал он, "надо оставаться свободным". - Ну и прекрасно, - сказал он, - после поговорим. Ах как я тебе рад! прибавил он. - Ну, а что же ты, Борису не изменила? - спросил брат. - Вот глупости! - смеясь крикнула Наташа. - Ни об нем и ни о ком я не думаю и знать не хочу. - Вот как! Так ты что же? - Я? - переспросила Наташа, и счастливая улыбка осветила ее лицо. - Ты видел Duport'a? - Нет. - Знаменитого Дюпора, танцовщика не видал? Ну так ты не поймешь. Я вот что такое. - Наташа взяла, округлив руки, свою юбку, как танцуют, отбежала несколько шагов, перевернулась, сделала антраша, побила ножкой об ножку и, став на самые кончики носков, прошла несколько шагов. - Ведь стою? ведь вот, - говорила она; но не удержалась на цыпочках. - Так вот я что такое! Никогда ни за кого не пойду замуж, а пойду в танцовщицы. Только никому не говори. Ростов так громко и весело захохотал, что Денисову из своей комнаты стало завидно, и Наташа не могла удержаться, засмеялась с ним вместе. - Нет, ведь хорошо? - всё говорила она. - Хорошо, за Бориса уже не хочешь выходить замуж? Наташа вспыхнула. - Я не хочу ни за кого замуж итти. Я ему то же самое скажу, когда увижу. - Вот как! - сказал Ростов. - Ну, да, это всё пустяки, - продолжала болтать Наташа. - А что Денисов хороший? - спросила она. - Хороший. - Ну и прощай, одевайся. Он страшный, Денисов? - Отчего страшный? - спросил Nicolas. - Нет. Васька славный. - Ты его Васькой зовешь - странно. А, что он очень хорош? - Очень хорош. - Ну, приходи скорей чай пить. Все вместе. И Наташа встала на цыпочках и прошлась из комнаты так, как делают танцовщицы, но улыбаясь так, как только улыбаются счастливые 15-летние девочки. Встретившись в гостиной с Соней, Ростов покраснел. Он не знал, как обойтись с ней. Вчера они поцеловались в первую минуту радости свидания, но нынче они чувствовали, что нельзя было этого сделать; он чувствовал, что все, и мать и сестры, смотрели на него вопросительно и от него ожидали, как он поведет себя с нею. Он поцеловал ее руку и назвал ее вы - Соня. Но глаза их, встретившись, сказали друг другу "ты" и нежно поцеловались. Она просила своим взглядом у него прощения за то, что в посольстве Наташи она смела напомнить ему о его обещании и благодарила его за его любовь. Он своим взглядом благодарил ее за предложение свободы и говорил, что так ли, иначе ли, он никогда не перестанет любить ее, потому что нельзя не любить ее. - Как однако странно, - сказала Вера, выбрав общую минуту молчания, - что Соня с Николенькой теперь встретились на вы и как чужие. - Замечание Веры было справедливо, как и все ее замечания; но как и от большей части ее замечаний всем сделалось неловко, и не только Соня, Николай и Наташа, но и старая графиня, которая боялась этой любви сына к Соне, могущей лишить его блестящей партии, тоже покраснела, как девочка. Денисов, к удивлению Ростова, в новом мундире, напомаженный и надушенный, явился в гостиную таким же щеголем, каким он был в сражениях, и таким любезным с дамами и кавалерами, каким Ростов никак не ожидал его видеть.