Читать «Война войне!» онлайн - страница 4

Потом он взвалил германского поляка себе на лошадь и поскакал к своей линии, вероятно, желая доложить, что он молодецки убил и приволок германского часового.

Германцы заметили его. Затрещали ружья и вслед затем пролетело ядро, которое оторвало ему ногу. Лошадь домчала его до линии, истекающего кровью, с трупом убитого им германского поляка, с которым он за несколько минут братски беседовал.

Передававший это моему другу солдат, лежавший потом с этим поляком в полевом лазарете, рассказывал, что поляк очнулся там душою, и перед ним все вставал зарезанный им после дружеской беседы познанский поляк и его жена и дети.

Христос, Германия и Англия

После проповеди на горе Христос сказал слушавшим Его, чтобы они собрали вместе все, что у них есть. И они собрали вместе все, что было у них, и братски разделили все, и все насытились, и всё были счастливы радостью своего братства. И эту братскую жизнь Он навеки заповедал народам. А сейчас два огромные, называющие себя христианскими, нации стараются заглушить, извести голодом одна другую, замучив миллионы жизней, и меж ними жизни миллионов бедных детей, которым всего тяжелее муки истощения. Какое дьявольское попрание всякого братства в мире, какое сатанинское надругательство над истиною Христовой! И все из выгоды, выгоды и выгоды человеческих поработителей и эксплуататоров!

Дитя

По средине улицы идет бедно одетый, худой, с испитым лицом мальчуган, лет 6-ти. Он кричит сам себе: «раз! два! три!» – и вскидывает по солдатски ногами под эти свои окрики. Он идет нарочно по середине улицы, как солдаты. Он весь погружен в это, весь ушел в это, священнодействует.

Бедное дитя! В нем весь ужас, вся тьма переживаемого. В нем сейчас вся Европа, ушедшая сейчас вся в это. В нем Европа ближайшего будущего. С тротуаров на него улыбаются, проходящие, а я стою с сдавленным сердцем и долго-долго с бесконечной тоской смотрю вслед за этой удаляющейся по средине улицы фигуркой, вскидывающей ногами и выкрикивающей:

«Раз! Два! Три!»

Оправдания войны

Война ужасна, но самое ужасное и ужаснейшее – это оправдания ее, доходящие до возведения ее в орудие прогресса и культуры, доходящее даже до освящения ее, и заражение этими мыслями масс человеческих. Вот что ужасно. «Война – это очищающая силаамская купель», провозгласила на днях с кафедры одна образованная женщина. «Все простится вам, но хула на Духа Святого не простится». Эти оправдания и освящения войны указывают на то, что это величайшее преступление после окончания этой войны опять и опять может возобновиться, и с большею еще силою. Оправдание и освящение братоубийства в уме человеческом – вот в чем ужас. И никогда еще в мире это не было так ужасно, так огромно и безумно, как сейчас.

Роза Люксембург

Да здравствует великое, прекрасное, женское сердце! Да здравствует гражданка всего мира Роза Люксембург!

В то время, когда вожди Германии натаскивали миллионы своих, обезумлеваемых жестокостями военщины и лжами кайзеризма, патриотизма, пангерманизма солдат, натаскивали их, как натаскивают псов, на приближавшуюся кровавую мировую охоту за братьями-людьми, – в то время, когда миллионы сильных мужчин, повинуясь свистку своего коронованного атамана, готовились к мировому разбою и прыгали, как механические куклы, под крики на них их дядек, учась колоть и пристреливать людей-братьев, – в это время она, женщина, выступила всенародно перед массами народа с протестующим протестом против военщины, против казарменного кнута, против солдатских цепей, сковывающих миллионы юношей Германии для того, чтобы вырвать из них разум, волю, сердце, все божеское и человеческое, и заменить их двумя идолами: «Родина и император».