Читать «Войди в каждый дом (книга 2)» онлайн - страница 240

—  Константин Андреевич!

Наперерез через улицу бежала Васена, точно сигналя ему красной, зажатой в руке косынкой, как крылья бились полы ее черной распахнутой тужурки.

—  Что случилось? — Константин бросился ей навстречу, выронил из рук кочан.

—  Не пугайтесь! Ничего страшного! — Васена тяжело дышала, глядела на Константина, будто не узнавая его.— Какой вы чудной без бороды!..

—  Какая чепуха! — Он по-прежнему ждал, встревоженный одним ее видом.— Да говорите же, в чем дело!

—  Наши уезжают из Черемшанки!

—  То есть как? — растерянно спросил Константин.— Вся ваша семья?

—  Нет, не вся!.. Тятя с мамой и Ксюша!

— Как это? Я только вчера видел Корнея Ивановича на ферме, и мы вместе кое-что придумали...

—  Ну вот, а сегодня ночью он ходил по избе и вздыхал... Я подумала, что он заболел, и спрашиваю: тебе, мол, нездоровится, тятя? «Да нет, просто не спится...» А утром, как сели за стол, он и объявил, что решил уехать в город насовсем... С ним, дескать, поедет мать, и Ксюша, и дедушка, если захочет... Ромка и Дым стали его уговаривать, но нашего тятю с места не сдвинешь, когда он что задумал...

—  Пойдемте сейчас же к вам! — решительно заявил Константин и взял Васену под руку.— Нельзя, чтобы они уезжали, поймите! Ради чего же мы добивались справедливости? Чтобы такие люди, как ваш отец, покинули родную деревню? Нет! Нет! Мы должны уломать его!.. А Ксения Корнеевна — ее-то что заставляет уезжать отсюда? Ее-то уж я совсем не понимаю!

—  Мне кажется, что она уезжает из-за вас...

Ему показалось, что он ослышался, но в Васене все было вызовом — и чуть осипший от волнения голос, и бледное, почти бескровное лицо, и застывшие в напряженном изломе брови.

— Вы большая выдумщица, Васена! — опустив голову, сухо сказал Константин.

—  Не верите? — Васена резко отняла локоть и, отстранясь от Константина, смотрела на него с испытующей строгостью.— Она сама призналась мне, что не хочет жить там, где вы живете... Раньше я, дурочка, думала, что она на самом деле ненавидит вас, и еще защищала, спорила с ней, а теперь все поняла... Она же сама с собой борется, она просто бредит...

—  Ну зачем вы? Не надо! — настойчиво попросил Константин.— Не будем об этом...

—  Ага! Не будем? Я так и зиала! — словно уличая его в чем-то, злорадно проговорила Васена.— Впрочем, как знаете, мне все равно!.. Хоть оба отсюда сматывайтесь, не жалко! Слышите?

Она заплакала и бросилась бежать по улице.

—  Васена! Куда вы? Погодите!

Он кинулся было следом за нею, но наткнулся на туго натянутую веревку и чуть не упал. Веревка была привязана к вбитому в землю колышку, и на другом ее конце ошалело металась белая коза. Константин остановился, вытер вспотевший лоб и медленно зашагал дальше. Где-то

в соседнем дворе жалобно мычал теленок, перекликались, пробовали голоса петухи... «Ну хорошо, догоню я ее,— думал Константин,— а дальше что? Ведь не могу же я сказать ей то, что она хочет услышать от меня! А сказать ей правду — значит оттолкнуть от себя человека, может быть, самого преданного и близкого мне во всей Черемшанке, если не считать Ксению...» О Ксении он думал не переставая с того памятного бюро, когда их исключили из партии и когда она стояла у стены, бледная и гневная, и глаза ее горели мятежным блеском. Если бы он не чувствовал в тот день себя таким униженным и бессильным, он пришел бы к ней и признался во всем... Чего же он ждал эти три месяца, на что надеялся?.. Когда-то он трусливо и малодушно бежал от нее, боясь, что она станет обузой, помешает совершить в жизни что-то настоящее, а возвратись через десять лет, снова ничего не понял — ни ее чувства, ни ее метаний. И может быть, теперь терял ее второй раз в жизни, но уже безвозвратно...