Читать «Войди в каждый дом (книга 2)» онлайн - страница 210
Елизар Мальцев
«И мои тоже сейчас спят и не ведают, что я уже вот он, рядом»,— подумал он, и опять замутило, залихорадило всего, будто в предчувствии тяжелой и непоправимой беды.
Пока бросало его по разным городам на чужбине, какими только думами не иссушал он душу: и то, что Авдотья давно отголосила по нему, давно схоронила, привела в избу чужого мужика, чтобы легче было поднимать на ноги ребятишек, и не с кого будет спросить за то, что сломается его жизнь и уже ни починить, ни поправить ее. Но настигало порою страшное и думалось, что, может, и в живых-то никого нету и он приползет к пустой избе. Чего только не лезло в голову, чем только не травил он себя, не казнил и сейчас был бы благодарен судьбе лишь за одно: что они живы, что он увидит их. Словно он прошел за эту мучительную минуту по ночной избе, ощупью, впотьмах и услышал сонное дыхание детей...
Поднявшись на крыльцо с другой стороны вокзала, он заметил прислоненный к стене забрызганный грязью мотоцикл и вернулся в зал ожидания. Мужик уже проснулся, сидел потягиваясь, почесывая затылок и косился на цветные бирки, привязанные к чемодану.
— Не пойму чего-то,— сказал он, широко зевая.— Не по-нашему, что ль, написано?
— Заграничные, в аэропорту навешивают...
Мужик вскинул круглое курносое лицо, усыпанное мелкими веснушками, с минуту вприщур глядел на него.
— Выходит, это ты из-за границы катишь?
— Выходит...
Степан так истосковался по родной речи, что радовался каждому вопросу незнакомого человека. В вагоне он больше слушал других, а сам не встревал в разговор, боясь, что с непривычки не сразу вспомнит нужное слово и оконфузится, но тут он точно припал к ключу с чистой прозрачной водой и пил жадно, взахлеб, не передыхая. Он смотрел на мужика так, будто уговаривал его — говори, родной мой человек, выпытывай, все скажу, что хочешь...
— Погостить едешь или насовсем? — Голос у мужика был шепелявый, с дрожащей в нем веселой смешинкой — казалось, у него во рту не хватает переднего зуба и он словно высвистывает слова в эту щелку.
— Домой еду, к своей семье...
— Это из какой же ты деревни?
— Из Черемшанки...
— А-а,— рассеянно протянул мужик.— Это соседнего района будет. Как же! Слыхал про вашу деревню!..
Судя по всему, его уже разбирало немалое любопытство, с которым он не мог совладать.
— Послушай! — Мужик хлопнул себя ладонью по лбу.— Как тебя звать-то?
— Степаном... Фамилия — Гневышев...
— Вот здорово! — Мужик радостно хохотнул.— И моя фамилия такая же. А зовут Кузьмой... Ну и дела! И долго ты гулял по этой самой загранице?
— Да с самой войны...
Кузьма свистнул, сдернул с головы кепку, шаркнул ею по лицу, как бы смахивая последние остатки сна, и вдруг предложил: