Читать «Войди в каждый дом (книга 1)» онлайн - страница 99

Несколько минут все молчали, а Пробатов опять па-чал расхаживать по комнате, сцепив за спиной руки, словно забыл на время, что он здесь не один. Но вот он остановился рядом с Сипевым, щуря свои светлые глаза.

—  То, о чем вы только что рассказывали, я бы на вашем месте не держал в секрете.— Пробатов дотронулся до плеча Синева.— Напишите об этом статью в газету, выступите на конференции. Обидите кое-кого — не беда! Теперь, может быть, частенько придется обижать тех, кто не захочет понять существа новых перемен... Если мы решения партии будем выполнять старыми методами, мы далеко не двинемся!

«Хорошо, что Коробин нашел меня в кино!» — не переставая чему-то радоваться, думал Вершинин.

На другое утро Ксения встала с тем привычным чувством бодрости, с каким всегда отправлялась в райком, где ее постоянно ждали и новые дела, и люди и где она была просто необходима. Все, что она пережила за последние сутки, уже не так сильно огорчало ее. За ночь многое потеряло свою остроту

и значимость, и, хотя Ксения немного растерялась в присутствии Пробатова и не сумела ничего доказать Дым-шакову, она была настроена еще непримиримей, чем прежде.

Единственно, что немного смущало Ксению, это та невозмутимость, с какой держался секретарь обкома; его могло извинить только одно — он завернул в колхоз случайно и, может быть, поэтому не хотел делать поспешных выводов.

Она съела кусок хлеба, запивая прямо из кринки холодным молоком, и, запахивая на ходу полы пальто, выскочила на улицу.

Захлюпали под ногами доски тротуара, в лицо пахнуло свежестью, сырым ветром. По улице, редея и расползаясь, еще плавали дымные клочья тумана, но небо над селом уже расчищалось, с набухших влагой, потемневших тесовых крыш сочились капли, ветер срывал их, рябил мутные студеные лужи.

«Нужно во что бы то ни стало найти Иннокентия и рас-сказать все ему, решила Ксения.— А уж потом идти докладывать Сергею Яковлевичу».

Она улыбнулась, вспомнив, как Анохин позавчера хотел отправиться вместе с нею на поиски отца. Какой он псе же чуткий и душевный человек! Как близко к сердцу принимает ее тревоги и волнения! И, откровенно говоря, кто знает — пойди он в тот вечер с нею, возможно, и не было бы всей этой вздорной и склочной истории.

Чувство Ксении к Иннокентию Анохину походило больше на глубокую признательность и привычку, чем на любовь. Когда уехал Мажаров, все в Ксении словно омертвело. Назойливое внимание мужчин оскорбляло ее, и, когда кто-либо с подчеркнутой нежностью задерживал в своей руке ее руку, ей хотелось выдернуть ее и дать пощечину. Она защищалась презрительной насмешкой и явно выраженным равнодушием.

Первым человеком, в котором Ксения не обнаружила обидного для себя мужского любопытства, был Иннокентий Павлович. Он сразу стал относиться к ней как к товарищу, давал дружеские советы по работе, она не слышала от него ни пошлых шуток', ни анекдотов, на которые так охочи некоторые мужчины, а его покровительство воспринимала с благодарностью.