Читать «Войди в каждый дом (книга 1)» онлайн - страница 203

—  Не знаю! —Ее вдруг обожгла злость.—Но и ты тожо но будь иа меня в обиде, Иннокентий, если я не окажусь на бюро такой паинькой, какой вам всем хочется. По-человечески подойдут и разберутся — пойму и даже признаю свои действительные ошибки. Но если станете наказывать меня для формы, чтобы только угодить самолюбию Коровина, я тогда молчать не буду...

Анохин сокрушенно вздохнул, пожал плечами, и они разошлись в разные стороны.

Ксения шла, думала обо всем, что ей сказал Иннокентий, и удивлялась тому, что спустя какие-то две-три минуты каждое его слово стало приобретать уже иной смысл и значение, чем в тот момент, когда она его слушала. Ей уже хотелось возражать ему, непримиримо спорить, а если потребуется, то и поссориться. Нет, она не должна соглашаться с тем, что противно ее совести и разуму! Только теперь она вспомнила, что он так и не ответил ей, как он относится к тому, что произошло в колхозе, считает он ее правой или нет.

Ксения месила тяжелый снег и продолжала мысленно отвечать Иннокентию. Когда она выбралась на окраину райгородка,  идти  стало немного легче.  Здесь ветер дул ровнее и слизывал с дороги весь снег до самой ледяной

корки, легко и мягко подталкивая в спину. «Нет, я завтра же поговорю с Иннокентием недвусмысленно, начистоту, чтобы между нами не оставалось никаких недомолвок! — решила Ксения.— Не может быть, чтобы он осторожничал потому, что не хочет расстаться с тем, чем его поманили,— большим повышением. Ведь это подло и низко! Неужели он думает ценой беспринципности заработать себе высокое положение? Или он считает, что идет на все ради меня? Тогда он ничего не понимает ни во мне, ни в том, что происходит в колхозе... Или я не разбираюсь в Анохине, так же как в свое время не разобралась в другом человеке, который наплевал мне в душу. Но больше я дурочкой не буду. Не буду!»

Белесая муть застилала даль, и вся степь, полная заунывного посвиста, сухого шороха снега, двигалась вперед, как огромная льдина, и словно несла ее вместе с собой.

К полудню вьюга стихла, и в Черемшанке наступила мягкая затаенная тишь. Стал слышен лай собак, скрип колодцев, далеко разносились голоса ребятишек, затеявших игру в снежки. Сквозь поредевшие облака изредка проглядывало солнце, и тогда все вокруг — опушенные ветви деревьев в палисадах, украшенный белыми наконечниками снега штакетник, столбы, надвинувшие косматые снежные папахи,— все вспыхивало и переливалось мириадами радужных искр.

Взяв у соседей лопату, Ксения стала расчищать снег от крыльца к дороге. Она раскраснелась, к рукам и ногам ее прилило тепло, и все, что недавно угнетало ее, не казалось сейчас таким беспросветным.

Любуясь легким как пух снежком, сверкавшим на солнце, она бросала лопату за лопатой, по пояс продвигаясь в снежной траншее. Она так увлеклась работой, что не заметила остановившуюся наискосок грузовую машину, и, только услышав голоса, выпрямилась.

Соскочив с подножки, к ней уже бежал Роман, и не успела Ксения опомниться, как он подхватил ее на руки и закружился на одном месте.