Читать «Войди в каждый дом (книга 1)» онлайн - страница 134

«Почему я считал, что не встречу здесь Ксению? — думал он.— Или я надеялся на то, что она уехала учиться и не вернулась обратно? Святая наивность!»

В те дни, когда Константин после ранения поселился во флигеле детского дома, он всем существом отдался миру и тишине. Набираясь сил, он целыми днями бродил по знакомым перелескам, уходил в горы, слушал неугомонный клекот реки, сумасшедше гнавшей с круч вешние воды, приносил домой лиловые цветы кандыка — раннего вестника близкой весны. Она хлынула с гор теплом и светом, мутной снеговой водой, густым ароматом нагретой хвои и прели лесных чащоб.

На поляне перед самым флигелем покачивались желтые одуванчики, бились о стекла пестрые бабочки, на подоконники открытых окон сыпался яблоневый цвет. По утрам его будил птичий гомон и пересвист.

Константин жил беззаботно, как должное принимая все, что щедро дарила в те дни жизнь,— и отеческую ласку Алексея Макаровича, и сердечную привязанность людей, и даже любовь девушки, безоглядной и доверчизой в своем чистом первом порыве. Ему было хорошо с ней, он ни разу не думал о том, любит ли ее сам, может быть, потому, что не знал, что ждет его завтра, или просто не давал себе отчета в том, что делает.

Все, что случилось месяц спустя, Мажаров не мог потом вспомнить без жгучего стыда и раскаяния. Однажды, вернувшись с позднего свидания, он нашел у себя на столе повестку из военкомата — его вызывали в областной город на медицинскую комиссию. Он не слышал, как вошел во флигель Алексей Макарович, и, только почувствовав за спиной его тяжелое дыхание, обернулся.

—  Гуляешь, вояка?

—  Да, батя... Хожу и не могу надышаться — хорошо у нас.— Константину стало вдруг щемягце-тоскливо при мысли, что он снова должен прощаться с учителем и, как знать, может быть, больше никогда и не увидит его.— Спасибо вам, батя, что пригрели меня... Я этого никогда не забуду...

—  Оставь, Костя! Нашел о чем... Разве ты для меня чужой? — Алексей Макарович присел рядом с Макаровым

на койку, взял его руки в свои.— Тяжело каждый раз отпускать вас на войну...

- Ты должен радоваться и гордиться, батя! Чем черт не шутит, может, я до Берлина дойду!..

Старик потер кулаком глаз, вздохнул и, помолчав немного, неожиданно поинтересовался:

—  А как ты с девушкой, Костя?

—  Какой девушкой? — деланно удивился Мажаров, понимая, что Алексей Макарович задает этот вопрос неспроста, и начиная почему-то тревожиться.

—  Ты же знаешь, о ком я,— словно укоряя, проговорил старик.— Ксюша из хорошей семьи... Дочка Корней Яранцева из Черемшанки.

—  А почему это вас беспокоит, батя?.. Завтра меня, наверное, отправят на фронт, и я не хочу об этом думать сейчас!..

—  Видишь ли, Костя.— Алексей Макарович поднялся и медленно, в раздумье заходил по комнате.— Я не знаю, насколько у вас все серьезно, но мне кажется, что настоящее чувство не подлежит каким-то измерениям.

—  Верю... Но дело даже не в этом, батя.—Константин начал в смущении растирать ладонями щеки.— Ксюша славная и хорошая девушка, но тот ли она человек, который мне нужен? Поймет ли она меня во всем? Не знаю...