Читать «Воздушные бойцы» онлайн - страница 82

Наш полевой аэродром Илларионовский, с которого мы вели интенсивную боевую работу, находился в непосредственной близости к Калачу. Нередко воздушный бой приходилось начинать сразу после взлета, а это было чрезвычайно сложно. Заканчивали бой, как правило, на исходе горючего, с израсходованным боезапасом, часто — над своим аэродромом. Не раз нашим летчикам приходилось производить посадку под огнем немецких асов. В такой сложной обстановке, когда аэродром расположен у самой линии фронта и на нем базируются несколько истребительных групп из разных полков, аэродром, конечно, должен хорошо прикрываться зенитной артиллерией. Но наш полевой аэродром зенитного прикрытия не имел, и потому мы нередко теряли летчиков именно в тот момент, когда, возвращаясь с задания, истребители шли на посадку или вынуждены были принимать бой над собственным аэродромом без горючего и боеприпасов…

Само собой разумеется, противник уделял аэродрому постоянное внимание. Однажды, когда большая часть наших самолетов находилась на заправке горючим и боеприпасами — из боя с небольшим интервалом вернулось сразу несколько групп, — внезапно прилетели два десятка «мессершмиттов», которые блокировали аэродром, сожгли несколько самолетов Як-1, вывели из строя летное поле и набросали множество мелких противопехотных мин — «лягушек». Это был тяжелый урок.

На рассвете следующего дня уцелевшие самолеты перелетели на полевой аэродром Воропоново (в пятнадцати — двадцати километрах к югу от Сталинграда). С этого аэродрома мы продолжали вылетать в район Калача, а после прорыва немецких танков на южном направлении прикрывали боевые действия «петляковых», которые уничтожали танки и живую силу противника в районах Жутово и Аксай.

Гитлеровцы наступали.

С юга противник подошел к Сталинграду на расстояние семидесяти километров. Напряжение боев нарастало и на земле и в воздухе, и в августе мы снова вынуждены были менять аэродром. На этот раз нам пришлось перебазироваться прямо в Сталинград, на центральный аэродром города. Его называли «школьным», вероятно, потому, что еще с конца двадцатых годов он использовался для обучения [111] курсантов сталинградской летной школы. И если для самолетов тридцатых годов этот аэродром был вполне подходящим, то к лету сорок второго года он, конечно, устарел. Сама по себе площадка была ограниченных размеров, к тому же с двух сторон ограждена городскими постройками. Взлетать и садиться надо было чрезвычайно осмотрительно. Молодым летчикам опыта не хватало, к сожалению, случались поломки. Правда, был и плюс, если вообще можно говорить о каких-то плюсах, вспоминая то время… В бытовом отношении мы наконец попали в давно забытые условия сносного житья. Авиагородок, который располагался возле летного поля, был покинут жителями гарнизона подобно тому, как когда-то в сорок первом покинули свой авиагородок в Кировограде и мы. Поэтому мы разместились в чьих-то оставленных квартирах с полной обстановкой и всем тем житейским скарбом, который даже оставленной квартире придает уют. В комнате, где я поселился, была мебель, постельное белье, книги — непонятно было: взяли ли с собой что-нибудь хозяева или оставили все, с чем жили? На буфете стоял набор старомодных слоников, которые, по народным поверьям, приносили в дом счастье. Сам этот факт, что я живу в комнате со слониками, конечно же привлек внимание полковых остряков, и мне между боевыми вылетами или в конце дня приходилось выслушивать от боевых друзей немало полушутливых замечаний на этот счет, впрочем, некоторые были довольно едкими…