Читать «Воздушные бойцы» онлайн - страница 151

30 августа Москва двенадцатью артиллерийскими залпами возвестила об освобождении Таганрога. Это был третий московский салют — вслед за Орлом и Харьковом.

Неудержимо продолжалось наступление наших войск по земле Донбасса. Были освобождены города Красный Луч, Дебальцево, Енакиево, Горловка, Макеевка, Снежное.

Накануне ожидаемого наступления в разгар боевой работы у нас в полку погиб Герой Советского Союза старший лейтенант Николай Глазов.

Представление на Глазова к званию Героя Советского Союза я подписал 11 февраля 1943 года. К тому временя Глазов произвел 537 боевых вылетов, имел лично и в группе 20 сбитых самолетов противника, более 100 разведывательных полетов. Он дрался под Москвой, в Сталинграде и в Донбассе, был отважным, опытнейшим воином и имел высокий авторитет в полку.

Погиб Глазов при атаке корректировщика ФВ-189. Этот бой хорошо запомнил летчик Иван Костыгин, который в том вылете был у Глазова ведомым. Костыгин появился в нашем полку всего за несколько дней до этого вылета. Был он инструктором Борисоглебской авиационной школы, поэтому летал неплохо, но боевого опыта не имел. Николай Глазов взял его к себе в напарники, и в тот день Иван Костыгин — впоследствии отличный боевой летчик, командир эскадрильи — совершал свой второй или третий боевой вылет. Потому и запомнил все до деталей.

На исходе дня четверкой (пара Николая Глазова и пара Ивана Демкина) они вылетели на боевое задание. Сильная облачность в тот день осложняла работу, но летчики выполнили задание успешно и возвращались назад выше края облачности. Шли примерно на высоте две с половиной — три тысячи метров. При приближении к линии фронта услышали голос наземной радиостанции, которая настойчиво призывала наших истребителей атаковать ФВ-189. Пересекли линию фронта, и в разрывах облаков Костыгин вдруг увидел «раму». «Рама» висела на очень небольшой высоте, почти над самой землей. Очевидно, еще раньше заметил корректировщика Глазов, потому что, когда Костыгин оторвал взгляд от «рамы», истребитель Глазова уже пикировал с большой высоты. Хорошо зная, что «рама» легко может [203] улизнуть, Николай, вероятно, решил сбить ее с первого же захода Костыгин видел, что «як» ведущего приближается ФВ-189 с очень большой скоростью. Затем к «раме» потянулась трасса снарядов — Глазов открыл огонь. Дальнейшее произошло в считанные доли секунды. Земля была слишком близко, пространство для маневра ограничено. Костыгин увидел, как внезапно ФВ-189 стал разваливаться на куски: еще мгновение — и обе машины пылали на земле.

Наступление наших войск успешно развивалось. Вслед за войсками перебазировались и мы, авиаторы. Наш новый аэродром назывался Ремовские Рудники. С этой полевой площадки мы продолжали вести воздушную разведку, прикрывали действия штурмовиков.

В полк прибыли молодые летчики. Но как раз в тот момент я не мог с ними поговорить: в воздухе была сложная обстановка, и я вел радиопереговоры, наращивая группу наших истребителей в бою. Прибывшие терпеливо дожидались рядом с моим командным пунктом, когда у меня высвободится время, а заодно и получали первые представления об управлении воздушным боем и о буднях полка. Когда стало поспокойнее, я познакомился с пополнением. Это были подготовленные люди. Теперь уже можно было не испытывать столь острого беспокойства за них. «Пенафт», как у нас иногда называли в полку молодых, взлетит и сядет. «Ну а как надо воевать, — говорили «старички», — мы научим». К тому же обстановка на фронте резко изменилась в лучшую для нас сторону, и мы теперь могли более основательно готовить молодежь и в бой вводить ее постепенно.