Читать «Воздушные бойцы» онлайн - страница 119

Мы постоянно разбрасывали над позициями гитлеровских войск листовки, в которых рассказывалось с поступке Головатого и о всенародном патриотическом движении по сбору средств в фонд обороны. Пусть знают, какая сила питает Красную Армию! Иногда эти листовки потом находили у пленных фашистов. Один матерый гитлеровец, попавший в плен, признался, что в Германии, «никто не способен на такие поступки».

Много лет спустя, в 1979 году, мне впервые довелось просмотреть документальную киноэпопею «Великая Отечественная». Неожиданно для себя увидел я кадры кинохроники, запечатлевшие в декабре 1942 года осмотр и вручение самолета Як-1 на заводском дворе саратовского завода комбайнов. Я вспомнил, что в тот день, когда я познакомился с Ферапонтом Петровичем в кабинете директора завода и затем, когда мы пришли к самолету, кинооператоры и фотокорреспонденты снимали нас на пленку — снимали и тот момент, когда я объяснял Головатому, как летчик пользуется прицелом.

И вот, спустя почти четыре десятка лет, сидел я в кинозале и видел на экране кадры кинохроники, которые заставляли меня волноваться. Мы стоим с Головатым у самолета. Видна дарственная надпись на фюзеляже. Он — в пиджаке, на голове — высокая шапка «пирожком». Я — в реглане, с планшетом. Беседуем. Я вспомнил, что в тот момент Ферапонт Петрович говорил мне: «Передай там, на [160] фронте, надо будет — еще пришлем самолетов. Верю: мой подарок — только почин. Бейтесь крепко. А уж если туго станет — сами пойдем…» Насчет того, что туго — это мы испытали, но справились. А вот насчет того, что самолет — это только почин, Ферапонт Петрович, как скоро выяснилось, оказался совершенно прав. Между тем на экране события идут своим чередом: я надеваю парашют, поправляю шлемофон и очки. Прощаемся с Головатым. Сажусь в кабину самолета…

Обстановка была воспроизведена в точности, и оттого я, спустя тридцать семь лет после событий, испытывал сильное душевное волнение…

…Прошло несколько дней, и боевая обстановка снова привычно всецело овладела мной. Под Сталинградом продолжались ожесточенные бои. Бои шли на разных участках — и по ликвидации окруженной группировки врага и на внешнем обводе окружения с сильными танковыми группировками, стремящимися прорвать кольцо и деблокировать 6-ю армию Паулюса.

Наш полк, продолжая вести интенсивную воздушную разведку, в те дни часто привлекался к сопровождению групп бомбардировщиков и штурмовиков. Усилия бомбардировочной и штурмовой авиации были сосредоточены на уничтожении танков и артиллерии противника юго-западнее Сталинграда.

Со штурмовиками нам много приходилось работать в период осенних боев в Сталинграде. Наша 268-я истребительная авиадивизия надежно прикрывала боевые действия Ил-2 1-й гвардейской штурмовой авиадивизии. Я хорошо знал командный состав этой дивизии и многих летчиков, мастерскую работу которых мне не раз приходилось наблюдать. С уважением я вспоминаю имена боевых друзей летчиков-штурмовиков Пруткова, Смильского, Григоренко, Бородина, Тюленева, Докукина, Болдырихина, Чумаченко, Беды, Коломойца, Пстыго, Хомутова и других. Многие из них стали Героями Советского Союза, а Леонид Беда — дважды Героем. Это были подлинные гвардейцы. Большинство из них была прекрасными ведущими групп, и в дни уличных боев в Сталинграде я наблюдал, как они с ювелирной точностью выводили группы на цель, обрабатывая огнем отдельные дома и укрытия, где засели гитлеровцы, отбивали танковые атаки, а при усложнении воздушной обстановки помогали истребителям в воздушных боях. [161]