Читать «Возвращение Панды» онлайн - страница 43

Новая экономическая доктрина правительства, как известно, направлена на обучение каждого гражданина России зарабатывать деньги. И час за часом в кулинарии теряют в весе пирожки, тортики на прилавках дорожают и становятся маленькими. Традиционно весовой товар сегодня продают поштучно — расфасовывают гвозди и шурупы в целлофановые пакеты и гордятся приобщением к великому миру капитала. Поучают бедных умению жить и торговать. Дети же глотают слюну, и чертыхаются старые русские, которым ничего не досталось от вчерашней приватизации.

Телогрейки осужденных были тоньше обычного. Ваты в них не доложили, и в двадцатипятиградусный мороз они не грели. Выдавленные спецназом из помещений на улицу люди дрожали на плацу уже четвёртый час. Лаяли собаки, рвались из рук, слюна сталактитами нарастала на косматых мордах. Отремонтированная клетка из передвижного зоопарка, усиленная сеткой рябицей, стояла у выездных ворот, охраняемая двумя часовыми с автоматами наперевес.

— Я загоню сюда танки и передавлю всю эту толпу, не способную на дальнейшее существование, — генерал задыхался от гнева и рвал у себя на шубе воротник, — Всех кошек найти и посадить в клетку — живых или мёртвых. Осужденных нерусской национальности построить отдельно, отвести в сортир и замочить. Чтобы до самого звонка кровью ссали, чтобы не разгибались от боли — «звери». А кому не нравится обращение и содержание, могут обжаловать мои действия в суде по правам человека. Никто из сотрудников УИН не уйдет сегодня домой, пока последняя кошка не будет ликвидирована.

Дисциплинированные солдаты спецназа до темноты ползали раком из барака в барак. Прочёсывали чердаки и подвалы, заманивали: — Кис, кис, — окаянного зверя в ловушки, отстреливали резиновыми пулями, гнали псами на деревья. Когда спустя ещё четыре часа по периметру зоны вспыхнули прожектора, и наступила ночь, триста сорок пять кошек орали на все голоса в клетке, предчувствуя расправу. Не хватало всего одной и, трижды пересчитав «пушнину», офицеры зоны недоумевали, куда она могла деться. К этому времени осужденные на плацу посинели и стучали ботинками «чечётку». Генерал между тем отлучился и обутылился. Окрепший, он тряс окоченевших зэков за грудки и раздавал им оплеухи налево и направо.

— Мне легче вас всех заморозить и похоронить на кладбище, чем списать одну единственную простыню. Где кошка? — и каждого десятого осужденного вытаскивали из строя и вели пытать в изолятор.

Дневальный оставил ей лазейку, не думая о предстоящей охоте. Просто, чтобы не мучилась она в помещении. Эта была чистоплотная кошка. Она всегда спешила на улицу справлять свои естественные нужды. Мяукала и страдала, если хозяин долго не приходил на её зов. Услышав лай, кошка насторожилась и подобралась, а дикие нарастающие крики её собратьев дали ей знать, что в лагере творится что-то страшное. Она взяла котёнка за шкирку и тихо выползла с ним на задний двор, где строители ещё недавно городили кирпичную стену. Среди разбросанного повсюду мусора, свернувшись кольцом, заботливая мать грела малыша, закрывая его собою от стужи и от шума. Но к вечеру мороз окреп, а ветер переменился. Собаки учуяли кошку и торжественно завыли. Они, как и осужденные, целый день ничего не ели и своим рабским нутром желали скорого отдыха: каши и сна. Спущенные с повадка животные помчались на запах кошки, неистово голося.