Читать «Возвращение к Истине» онлайн - страница 72

Послонявшись по комнатам, я заметил, что Охромова нет нигде тоже.

В канцелярии батареи ответственный офицер, командир взвода, читал какую-то книжонку.

Это был молодой лейтенант Швабрин. Его, в самом деле, считали «молодым», ведь сам он закончил нашу «артягу» всего лишь год назад. К тому же он боялся принимать самостоятельные решения, сильно зависел от мнения комбата и других офицеров, а потому и не мог пользоваться среди нас авторитетом и уважением.

Швабрин лишь несколько месяцев пробыл в войсках, а потом получил вызов в родную обитель для дальнейшего прохождения службы. Ходили упорные слухи, что в войсках его «заклевали» солдатики. Да и по его виду нельзя было предположить что-либо иное. Однако в общении с нами, особенно с теми, кто его не «обламывал» хотя бы из чувства приличия и уважения к званию, он был подчёркнуто гонорист и неестественно суров.

Лейтенант Швабрин так увлёкся чтением, что не заметил, как я вошёл.

С пару минут я наблюл его детское ещё лицо, не прикрытое маской лицемерия и напускной серьёзности, но потом кашлянул:

– Товарищ лейтенант!..

Он посмотрел на меня так, будто я мешаю ему заниматься каким-то очень важным делом.

– Чего тебе, Яковлев?

Хуже всего было иметь дело вот с такими лейтенантами. Сам ещё в недалёком прошлом курсант, он теперь пытался отгородиться от того, что сам совсем недавно, возможно, бегал в самоволки, ненужным официозом, удерживая глупо излишнюю дистанцию в разговоре. Общаться с ним было тяжело, а реальной власти в его руках не наблюдалось. И потому он лишь сильнее изображал «неприступность» и грозность. Но Швабрин не был лишён чувства юмора и, видимо, иногда, видя себя, сурового, со стороны, словно забывался. И на лице его проступала детская улыбка, предательски подводившая его в самый неподходящий момент. Однако, спохватившись, Швабрин мрачнел, как туча, и снова переходил на официальный тон, при этом краснея и нажимая усиленно на «вы», пытаясь скрыть, что он ещё «зелёный».

Из-за этого курсанты Швабрина не уважали и дали ему обидные клички: Швабра, Зелёный…

Клички, впрочем, были у всех офицеров, и самая «уважаемая» – у комбата: «Вася» «Васю», в самом деле, уважали: он был человек слова. Кроме того, в батарее по-прежнему была масса неведомых стукачей. Горе было тому, кто осмеливался сказать про комбата что-то в оскорбительном тоне: это почти сразу же доходило до старшего лейтенанта Скорняка, и он обидчику не прощал. В моих глазах комбат ассоциировался с настоящим белогвардейским офицером времён гражданской войны: спокойным, сухощавым, молчаливым, умным, знающим цену каждому своему слову.

В отличие от комбата от лейтенанта Швабрина не зависело ровным счётом ничего.