Читать «Возвращение к Истине» онлайн - страница 44

Керосиновая лампа плыла в темноте, приближаясь ко мне в жутком молчании.

От нахлынувшей жути силы вернулись ко мне, меня как подбросило, и держась рукой за разламывающуюся голову, второй я зашарил во мраке, ощупывая стену и продвигаясь вдоль неё неизвестно куда.

На пути мне попался какой-то шкаф. Моя ладонь едва коснулась его, как с грохотом на пол повалились какие-то бумаги, образовав предо мной завал. Пытаясь перешагнуть его, я ступил ногой на скользкую поверхность этой кучи. Нога поехала. Я поскользнулся, кувыркнулся в воздухе на спину и съехал на ней как по снежному склону.

Старик шёл прямо ко мне. Огонёк его керосинки был уже совсем близко. Я поднялся и продолжил бегство, ощупывая рукой стену. Старик преследовал, и где-то совсем рядом, позади меня раздавалось шарканье его ног и сопение. Казалось, что он вот-вот меня настигнет.

Рука моя нащупала дверной косяк. Я толкнул дверь. Она поддалась, гулко заскрипев, будто за ней была пустота. Однако я не обратил на это внимания. Дверные петли противно заскрипели ржавчиной, но я устремился в неё и в тот же миг понял, что порогом пустота.

Сердце юркнуло куда-то в пятки.

Чувствуя, что падаю, я схватился за ручку двери, а ногой, ещё стоявшей на полу, уцепился за порог.

Дверь под нажимом моего тела, увлекла меня за собой, нога соскочила с выступа, и тело моё повисло над пустотой во тьме, над чёрной бездной.

Под тяжестью моего тела дверные петли отчаянно заскрипели. Я почти физически ощущал, как гвозди их вылезают из дерева. Дверь покосилась, отвисла, готовая вот-вот сорваться.

Пальцы мои дико болели.

Отворяясь всё шире, дверь ударила меня спиной о шершавую стену и остановилась.

Из тёмной пустоты подо мной веяло сыростью и замшелой прохладой.

Крупные капли пота покрыли моё лицо, но я справился с испугом.

В проёме двери блеснул тусклый огонёк слабого пламени керосинки, и едва освещённое им лицо старика сощурилось, вглядываясь в темноту внизу.

«Ай-яй-яй!» – вырвалось у него.

Я хотел было отозваться, чтобы он понял, но справился с порывом.

Старик вынес лампу вперёд, вытянув руку.

Из темноты проступили влажные, осклизлые камни старинной кладки. Чуть выше двери поблёскивал мелкими каплями влаги цементный серый потолок. Внизу же, насколько хватало света керосиновой лампы, был виден колодец, уходящий в темноту.

Старик всё продолжал смотреть вниз, пытаясь угадать что-то в кромешной тьме и прислушиваясь к тишине.

Я затаил дыхание и стон от дикой боли, крутившей мне пальцы.

Он нагнулся, приложил ладонь ко рту и крикнул в потёмки: «Эге-гей!»

Раскатистое эхо гулко пришло откуда-то снизу: подо мной было не меньше десятка метров пустоты.

Старик подождал, прислушиваясь, и снова громко и протяжно крикнул, потом, не дождавшись ответа, исчез в темноте.

Теперь я обдумывал, как выбираться отсюда. Дверь порядком уже отвисла под моим весом. Боль в пальцах усиливалась, и я понимал, что недолго продержусь. Металл дверных ручек всё глубже врезался в мясо, давил на косточки фаланг. Я чувствовал, как пальцы мои теряют силу.

Я поднял ногу, согнув её в колене, примостил подошву ботинка на скользкую поверхность каменной кладки, а затем, убедившись, что нога не поедет по слизи, покрывающей стену, в сторону, плавно, но с силой оттолкнулся.