Читать «Возвращение в Союз» онлайн - страница 6

— Ну ладно, я покажу! — я встал, поправил френч, пригладил волосы, — пошли!

— Вот так-то хорошо, вот так-то ладушки. Давно бы так! — Подлапиньш был доволен. — Красноармеец Ли, откройте дверь!

Со страшным скрежетом она открылась, и той же неумолимой чередой подались в коридор. За мной — матрос Годына, эсер-балтиец, уткнул свой маузер в мое ребро. Немного впереди, с китайским древним фонарем — китаец Ли. А возглавлял процессию Подлапиньш — громадный истукан. На повороте китаец Ли споткнулся, уронил фонарь.

Я прыгнул в сторону, нырнул в одну из галерей. Раздалась ругань, выстрелы. Одна из пуль чирикнула по стенке, задела щеку, однако я, петляя по-заячьи, бежал по галерейке, покуда не оторвался от чекистов…

Бежал, роняя кислую слюну… Лишь писк мышей да капли по лбу… Из люка, сверху, пробивался свет. Нащупал железные крюки, полез наверх… цепляясь, выбрался. Москва вечерняя, пустая. Все окна — заколочены. Прохожих— нету. Вдоль стен, чтоб не заметили, пошел по адресу, который почему-то звучал в мозгу… Стромынка, 25. Предупредить, пока не взяли, полковника Уфимцева с его сподвижниками…

Умерив шаг, поднялся я на третий этаж. По сточенным ступенькам, касаясь отполированных перил. Еле светилась тусклая лампочка, гулким эхом отдавались шаги. Остановился у двери с табличкой: «Е. Точкин, А. Саакянц, Б. В. Коробкер». И снизу — маленькая надпись: «Н. И. Уфимцев». Что необычно, дверь не была закрыта на ключ.

ЗАГОВОР ПЯТЕРЫХ

Прошел по коридору: тихо и темно. Поскрипывают половицы. Полоска света пробивается из дальней комнаты сквозь щель в двери… Просунул голову: они стояли, склонясь над картой Москвы. Четыре силуэта.

Приблизился на цыпочках: они как будто не замечали. Полковник Уфимцев водил карандашом по карте: «Красногвардейцы сосредоточены в Кремле, а также в Лефортовских казармах… Я предлагаю нанести удар по центру нашей Первопрестольной, занять склады, казармы, установить контроль над почтой… Не забывайте, господа, что конница Шкуро уже под Тулой… Давайте сверим часы: 17–30. 16 октября. Не поминайте лихом, господа… Давайте с Богом… За Русь святую, за царя…»

— Прощайте, господа! — они обнялись. Полковник обернулся: «А вы откуда, поручик Кебич? И почему в кальсонах?»

— Я? — я… замялся.

— Ну раз пришли, то действуйте. Вон там лежит экипировка корнета Елагина, убитого во вторник… Корнет был наш любимец… Пойдите в уборную, переоденьтесь. Мы выступаем.

Дрожа, обматывал я портянкой ногу, затем надел порты, косоворотку, старую шинель. В карман засунул черный браунинг, чтобы последний патрон — себе…

— Поручик, вы замыкаете цепочку… Пошли!

Спустились по лестнице. Все пятеро — одеты под пролетариев: в ушанках, кепках и сапогах. На лестнице промозгло, неуютно. Октябрьский ветер дул сквозь выбитые стекла входной двери. В подъезде задержались. Полковник Уфимцев просунул большую седую голову в кепчонке и осмотрелся: его закрученные сивые усы трепало на ветру…

На нас дохнуло сыростью и дымом, как в те давно забытые года, когда в усадьбе жгли листья… Однако — Москва, октябрь 19-го.