Читать «Возвращение в Союз» онлайн - страница 44
Дмитрий Добродеев
— Да нет, — сказал я не своим, — корейская торговка не дала.
— Ну ладно. Сейчас придет Поплавский. Глядишь, ему чего дала. — И снова тишина. Федотов был не в духе.
— Чего тут спорите, деды, — раздался шепот третьего, — гляди, принес канистру самогонки… давай, зажги фонарик, а то ведь промахнусь. — При свете фонаря разлили.
— Какой сегодня день? — осмелился задать вопрос. — Ты что, того? Сегодня — увольнение. За то, что вычистили командиру унитаз и кухню. 16 января, 60-й год. А мы — солдаты, знай, береговой охраны… Ты вспомни лучше, Зиганшин, как задне-место командиру подставлял… ну ладно, поехали.
Утершись рукавом, Поплавский взял гитару: «Советский ракиндрол! Она лежала на тротуаре, и буфера ее касались до земли… Налей еще!»
— Жаль, что закуски нету, — сказал Федотов и попилил на палубу, — найду хоть краба под якорем. — Корявый, полез впотьмах на палубу и тут же вернулся со страшным грохотом. — Уплыли, сволочи, уплыли!
Кто, что, чего? Стремительно наверх. Где берег? Седая мгла, тяжелое дыханье океана. Опухшая луна взирала равнодушно, как гиблое теченье несло солдатиков из моря Охотского в Японское. Почувствовал, что вот — в который раз уносит…
— Ну что там, — Поплавский хлопнул по плечу, — уж пить так пить, сказал котенок, когда несли его топить. Пойдем, прополоскаемся.
Разлили. Дальневосточный самогон прошел сверлом по брюху, встряхнул несложные солдатские мозги и породил собачий голод. В служивых животах бурчало и переливалось.
— Эх, закусить бы галушками, — сказал прожорливый хохол Поплавский.
— Да, кашки бы, — вздохнул русак Федотов, — как мамка в деревне делала, — запарить в печке с салом…
— Или, — сказал я не своим привычным голосом, — как принято у нас в Башкирии — запечь беляш, один-два-три, и с молочком…
— Да шел бы ты на хутор, Зиганшин, бабочек ловить! — ответил Поплавский, — тебя послушать, так жить не хочется…
Солдаты замолчали. Глотая едкую голодную слюну. Баржу несло теченьем Хирамато. К далеким островам Курильским, а может… от мысли в зобу дыханье сперло.
— Твоя-моя давай обедать! — сказал я веселым башкирским голосом. — Выпивка есть, закуска тоже будет! — и ловко стянул с себя сапог. Портяночные испаренья заполонили салон. Прикинув на руке сапог, наметанным движением кочевника разрезал голенище, затем мельчайшей лапшичкой настругал. — На, ешь, не бойся!
Поплавский пожевал скептически. — Уж больно ваксой пахнет твоя кирза… вот ежели бы кошку Мурку на закуску… да где она, твоя подруга, Федотов? — Небось на палубе. — Изрядно матерясь, мы вылезли: угрюмая и полная луна, и кошка куда-то запропастилась. Огромный Тихий океан был неспокоен: баржу потряхивало, волны хлестали через палубу.
Поплавский тряхнул гитарой. и штормам послушай, океан! Зиганшин съел второй сапог…