Читать «Возвращайся!» онлайн - страница 4

Нескладно пытаюсь подольститься:

– Спасибо, Акулыч. Но учти – тебя, единственного и неповторимого, не заменит никто.

– Угу, – буркает он и отключается.

Надулся. Похоже, я всерьез ранил его ментовскую душу.

В семь часов вечера встречаюсь с «товарищем», которого порекомендовал Акулыч.

Признаться, я не хотел, чтобы мы общались в его казенном кабинете, и он, словно прочитав мои мысли, сам предложил потолковать на улице.

И вот мы сидим на скамеечке возле стеклянного бизнес-центра – таких в нашем благословенном городке хоть отбавляй. Этот именуется «Кактусом», и перед ним действительно торчит невероятных размеров железный кактус, на который, не боясь уколоться, облокотился ухмыляющийся металлический мексиканец. На голове сомбреро, на поясе – две кобуры с револьверами.

Расположившегося рядом со мной мужика я (про себя) назвал Пыльным Опером. На нем голубая рубашечка с короткими рукавчиками, светло-серые брючки и белые дырчатые туфли. Выглядит он человеком вполне довольным жизнью. Благополучным бизнесменом, например. Не самым крупным – что-то вроде владельца продуктового магазинчика, а то и двух. Из-под плетеного рыжего ремешка откровенно вываливается солидное брюшко. Внешне он – из породы Акулыча, Завьялова и прочих подобных хлопчиков, увесистых и округлых.

Усевшись на скамейку, Пыльный Опер закидывает ногу на ногу, сложив на толстом колене массивные загорелые кисти рук. Ушки у него маленькие, по-боксерски прижатые к круглой голове.

– Между прочим, можно в пивбаре по душам покалякать, – предлагаю я. – До него вон – рукой подать.

– Небольшой я любитель пива, – говорит Пыльный Опер напряженным глухим голосом, точно отчитывается перед начальником. И откашливается. – Водочку – пожалуйста. Но – только в холода. Для сугреву. Летом не пью.

Мне попался редкий тип оперативника – молчун. Такие выдавливают из себя самый-самый минимум, отмеряя каждое слово с жадностью скупца. Зато принимают информацию с удовольствием. При этом как бы стушевываются, становятся частью окружающей обстановки, невзрачным почтовым ящиком, который всегда готов к приему письма. А сейчас этому «ящику» необходимо выдать, а не принять информацию, и он чувствует себя не в своей тарелке.

– Где произошло убийство? – задаю наводящий вопрос.

Он принимается объяснять – тяжело, косноязычно ворочая слова, точно валуны. Дотошно описывает место преступления.

Картина вырисовывается следующая. Кате Завьяловой нанесли четыре удара острым предметом, предположительно ножом. Кроме того – маленький штришок: под лифчиком обнаружен обрывок бумаги, на котором шариковой ручкой нарисован зигзаг.

– Вот такой, – Пыльный Опер достает из барсетки новенькую записную книжечку, авторучку и, сопя, выводит молнию, какую обычно изображают на примитивных картинках. – Это уже второе такое убийство. Примерно месяц назад грохнули женщину. И тоже ножом. А под бюстгальтер, между прочим, засунута бумажка с похожим зигзагом. Вроде маньяк действует. Боюсь, дело гиблое. Глухарь.

– Хоть какие-нибудь маломальские улики обнаружили?

– В обоих случаях никаких. Уж очень осторожный гад. Места выбирает безлюдные, действует аккуратно. Отпечатков не оставляет.