Читать «Воевали мы честно (История 31-го Отдельного Гвардейского тяжелого танкового полка прорыва. 1942-1945)» онлайн - страница 84

Последние дни перед демобилизацией тянулись очень нудно. Мы болтались, ничего не делая.

26 февраля 1947 года меня демобилизовали. Я с группой ленинградцев получил документы, и мы поспешили на поезд до Пскова. Во Пскове пришлось долго ждать поезд на Ленинград. Наконец все уселись в один вагон. Брать его пришлось штурмом. Заняли несколько купе в общем вагоне и улеглись спать.

Чемодан я пристроил под голову и часто просыпался, проверяя, цел ли он. На станции Струги Красные в вагоне возник шум. Прошла группа военных из местного гарнизона. Когда мы проверяли свои вещи, оказалось, что у одного парня с Малой Охты пропали сапоги. Он был маленького роста, и сапоги были маленькие, с верхами из брезента. Начищенные, они смотрелись как хромовые. Когда приехали на Варшавский вокзал, парня, с обмотанными портянками ногами, отвели в зал ожидания. Я поехал к нему домой. Его родные перепугались, решив, что с их сыном случилось что-то страшное. Успокоив родственников, я взял какую-то обувку и отвез товарищу.

Так закончилась моя военная служба. Как-то раз, спустя лет двадцать после войны, заехал ко мне в гости Виктор Ермолинский. Мне понравились его слова. Вспоминая наш взвод, он сказал: «Воевали мы честно. Трусов среди нас не было».

И сейчас, отмечая 71-ю годовщину Победы, я могу с чистой совестью сказать: хотя война и не лучшее занятие для людей, все же я горжусь, что участвовал в Великой Отечественной войне, и рад, что смог что-то сделать для Победы, для своей страны.

ЭПИЛОГ

Отдохнув около месяца после демобилизации, в марте 1947 года я устроился в только что созданный Научно-исследовательский институт по радионавигационной технике (НИИ-33). Впоследствии институт был переименован во Всесоюзный, а сегодня это Всероссийский научно-исследовательский институт радиоаппаратуры (АО «ВНИИРА»). Работал монтажником высшей категории. Институт разрабатывал и изготавливал приборы и радиоаппаратуру военного назначения.

Во время отпуска я старался отдохнуть на море. По туристической путевке прошел по Военно-Грузинской, а потом по Военно-Осетинской дороге.

В августе 1959 года, отдыхая на Черном море под Адлером, познакомился с девушкой Тоней. Она была москвичкой. Между нами завязалась переписка. В декабре мы поженились.

В августе 1960 года у нас родился сын. В честь своего погибшего фронтового друга Владимира Трунова я назвал сына Володей.

Учась в школе, я не был ни октябренком, ни пионером. Мне часто предлагали вступить сначала в комсомол, потом в партию, но я отказывался. Всегда старался трудиться на пользу Родины и считал себя, как называл таких людей Сталин, беспартийным большевиком.

В сентябре 1960 года наша семья получила новую прекрасную однокомнатную квартиру, и мы переехали из темного, сырого полуподвала на 24-й линии Васильевского острова в только что построенный дом на Гаванской улице.

В 1969 году на работе давали садоводческие участки. Я получил участок в районе Кировска. Это были места, где в сорок третьем наш полк вел тяжелейшие бои. В трех километрах от садоводства — Синявинская высота, чуть дальше — 8-я ГЭС, уничтоженные деревни Арбузово и Анненское, речка Мойка. Война и здесь не переставала напоминать о себе. На нашем участке во время войны была немецкая артиллерийская позиция. Посередине участка — большая бомбовая воронка, вокруг — окопы. Первое время, вскапывая грядки, часто находили неразорвавшиеся снаряды, гильзы от немецкой гаубицы, мины, патроны. Однажды я выкорчевывал березу. Перерубая корни, ударил топором по боеголовке, лежавшего в земле немецкого 105-мм снаряда. Хорошо, что снаряд находился в сгнившем ящике-переноске и на боеголовке был металлический предохранительный колпак. Топор прорубил колпак и остановился в нескольких миллиметрах от боеголовки. Пришлось вызывать саперов.