Читать «Внук Донского (оптимизирована обложка)» онлайн - страница 10

– И то правда, отец. Русь под святым покровительством состоит. Все беды и коварные происки преодолеет. Всё будет хорошо!

Князь благодарно покрыл мою кисть своей лапищей.

– Тея речьми, да ушеса услаждати. Чуешь, княже Борис Васильевич, речи отрока, в скорбех тей укоряху. Яко муж славны велемудренно рече, понеже Господь наш велик и воротил сына ми во здравии.

Интересная коллизия получилась с князем литовским Витовтом, согласно исторической литературе. Если бы этому правителю не вздумалось на старости лет поносить на своей седовласой античной голове королевскую корону, то вся будущая Московия счастливым для него образом стала частью Литвы, а затем и Польши. От России тогда даже косточек не осталось, а мы все разговаривали бы по-польски. Произошло бы то, что случилось с Галицкой Русью веком ранее. Осталось только географическое наименование местности в Польском королевстве.

Силён и славен был восьмидесятилетний князь Витовт, своей многолетней деятельностью добившийся такого признания в мире, что любой европейский монарх мечтал видеть его своим союзником. Номинальная политическая зависимость от Польши, королём которой являлся его двоюродный брат Ягайло, не мешала во всех делах проявлять полную самостоятельность. Мало того, слабовольный польский король в большей мере был от него зависим из-за возникшей матримониальной ситуации. После смерти жены Ядвиги, последней из рода Пястов, и отсутствия каких-либо наследников, прав на польский престол у него не оставалось. Этим обстоятельством воспользовалось польское дворянство, сохранив Ягайло на троне в обмен на передачу почти всех властных полномочий Королевскому совету. Кто знает, что бы стало с незадачливым Гедиминовичем, если за его спиной не стоял сильный родственник? Силу Витовт обильно черпал из русских земель. Расширившись значительно на восток, Литва стала превосходить своего старшего партнёра по унии и в размерах, и по богатству.

Трудно с позиции далёкого потомка объяснить чаяния литовского князя. Они походили скорее всего на маразматические заскоки одного престарелого генсека, или сбрендившего от нечаянных богатств и кокаина олигарха. Корона короля ничего ему не давала, кроме подчёркивания статуса одного из самых сильных государей той эпохи. Прямых наследников, кроме дочери и внука у него не было, да и те были крещены в православие. По законам этого католического государства они не могли претендовать на трон.

Тем не менее, политические баталии в трапезной звенигородского князя продолжались.

– Люди рекоша, иже Витовт люд православны не гнобит. Ужо лепше под ним быти, нежели под степняки селны, – высказался боярин Семён.

– Внемлил бы те отче Паисий, наложил эпитимию сурову, – улыбнувшись, высказался государь.

– Орда Золотая разваливается на мелкие куски. Князь Витовт стар и скоро отойдёт в лучший мир. Поляки все его земли под себя подгребут и всех окатоличат. Не надо из огня да в полымя бросаться, – подвякнул ему я.