Читать «Вниз, в темноту» онлайн - страница 10
Дин Рэй Кунц
— Мистер Гонсалес? — спросил он.
— Да.
— Я — Нгуен Куанг Фу.
Он был не просто Нгуеном Куанг Фу. Он был пыточных дел мастером.
Во Вьетнаме он приказал привязать меня к скамье и больше часа бил по ступням деревянной дубинкой, и каждый удар передавался через кости голеней и бедер, позвоночник и грудную клетку в череп, где взрывался в самой макушке. Связанного по рукам и ногам, он приказал бросить меня в чан, доверху заполненный мочой тех заключенных, которые прошли через эту пытку до меня. Когда я думал, что больше не смогу задерживать дыхание, когда в ушах шумело, когда сердце разрывалось, когда всеми фибрами души я жаждал смерти, меня вытащили на воздух, позволили несколько раз вдохнуть, а потом вновь сунули в это зловоние. Он приказал прикрепить провода к моим яйцам, а потом бессчетное число раз пропускал через них электрический ток. Не в силах что-либо предпринять, я наблюдал, как он до смерти избил моего друга, а другому ножом вырезал глаз за то, что тот обругал солдата, давшего ему миску с рисовой кашей, в которой копошились черви.
Я абсолютно не сомневался в том, что передо мной стоит тот самый палач. Его лицо навсегда осталось в моей памяти, словно отпечаток клейма, раскаленного на огне ненависти. Возраст совершенно на нем не отразился. Выглядел он всего на два или три года старше, хотя с нашей последней встречи прошло больше пятнадцати лет.
— Рад познакомиться с вами, — выдавил я из себя.
— Я тоже, — ответил он, и я пригласил его в дом.
Голос Фу запомнился мне так же хорошо, как и лицо: мягкий, низкий и холодный — голос змеи, если бы она могла говорить.
Мы пожали друг другу руки.
Для вьетнамца он был высокого роста — пять футов и десять дюймов. Длинное лицо, выступающие скулы, острый нос, тонкие губы, глубоко посаженные глаза.
В концентрационном лагере его имени я не знал. Возможно, его и тогда звали Нгуен Куанг Фу. А может, он взял это имя, приехав в Соединенные Штаты.
— Вы купили прекрасный дом, — сказал он.
— Он нам очень нравится, — ответил я.
— Здесь я был счастлив, — он улыбался, кивая, оглядывая пустую гостиную. — Очень счастлив.
Почему он покинул Вьетнам? Он же воевал на стороне победителей. Может, возникли разногласия с кем-то из товарищей? Или государство определило его на тяжелую работу, которая могла подорвать здоровье и свести в могилу раньше времени? А может, вышел в море в утлой лодке, потому что его не назначили на высокую должность?
Причина, заставившая его эмигрировать, для меня ровным счетом ничего не значила. Главное, что он был здесь.
Едва я его увидел и узнал, как понял, что живым он из этого дома не выйдет. Потому что я его не выпущу.
— Особо показывать здесь нечего. В одном шкафу-купе в большой спальне дверца иногда соскакивает с направляющих. И раздвижная лестница на чердак, случается, заедает. Пойдемте, я вам покажу.
— Буду вам очень признателен.