Читать «Внешняя политика России в эпоху глобализации (Статьи и выступления)» онлайн - страница 71

Избрание нового Президента России, как и состоявшиеся незадолго до этого парламентские выборы, безусловно, стали точкой отсчета нового этапа развития страны. Любому переходному моменту такого формата неизбежно сопутствует осмысление предшествующей фазы политического процесса. Происходит инвентаризация его результатов и как следствие — корректировка стратегии на ближайшую и среднесрочную перспективу. Такая работа активно ведется сейчас в России по всем направлениям — будь то экономика, государственное строительство, федеративные отношения, социальная область. Не стала исключением и сфера внешнеполитической деятельности. В данном издании публи­куется утвержденная 28 июня 2000 года Президентом В.В.Путиным новая редакция Концепции внешней политики России. По сути Концепция воплощает в себе идеоло­гию всей деятельности нашего государства в сфере международных отношений. Она определяет основные направления, пути и методы отстаивания долгосрочных национальных интересов Российской Федерации в международных делах. Концепция призвана придать нашей внешней политике дополнительную открытость и предсказуемость. Это — послание Российского государства всем членам международного сообщества, устанавливающее четкие ориентиры в отношении наших будущих шагов во внешней политике. То, что новая Концепция появилась именно сейчас, вполне объяснимо. Это вытекает из самой логики того процесса поиска Россией своего места и роли в международных делах и в отношениях с внешним миром, который активно шел в последнее десятилетие. Этот процесс был довольно длительным, и далеко не простым, что обусловлено масштабами и глубиной тех перемен, которые происходили в самой стране и вокруг нее. Можно сказать, что сейчас эта фаза становления современной внешней политики России в ос­новном завершена. Новая Концепция подводит черту под прошлыми годами, оформляет и закреп­ляет устоявшиеся и оправдавшие себя позиции и целеустановки, намечает новые горизонты. Необходимость разработки такого рода обнов­ленной внешнеполитической платформы прямо связана и с принятием в начале года в России но­вой Концепции национальной безопасности. Она является базовым документом, содержащим анализ внешних угроз безопасности Российской Федера­ции. Концепция внешней политики развивает эту проблематику применительно к конкретным облас­тям внешнеполитической деятельности российского государства. При этом речь не идет о какой-то неожидан­ной или кардинальной переориентации внешнепо­литического курса. Концепция в этом плане не со­держит сюрпризов. Она сводит в систему принци­пиальные подходы России, которые составляли со­держание внешнеполитической деятельности стра­ны в последние годы, делает необходимые выводы из ошибок и упущений прошлого. Вместе с тем в Концепции, безусловно, при­сутствуют и весьма существенные элементы но­визны — в формулировании национальных при­оритетов, конкретных оценках и акцентах, в опи­сании инструментов реализации внешнеполити­ческих задач. Если говорить о главном из того, что будет от­личать внешнюю политику России в предстоящий период, то на первом месте следует назвать реализм. Реализм во взгляде на международную ситуацию, в постановке конкретных целей, в оценке собствен­ных возможностей. Как известно, предыдущая редакция Концеп­ции принималась в начале 1993 года. В тот момент российское государство делало первые шаги на ми­ровой арене. Этим объяснялся присущий ей налет романтизма и завышенных ожиданий. Тогда каза­лось, что стоит лишь покончить с холодной войной и изменить вектор собственного развития как боль­шинство проблем решится само собой, мир в одно­часье станет гармоничным и безопасным. И в этом был свой резон. Действительно, к концу восьмидесятых — началу девяностых годов международный климат потеплел, удалось сущест­венно разрядить военную напряженность в мире, вывести из арсеналов целые категории вооружений, сделать более транспарентной военную деятель­ность, ограничить и начать сокращение стратегиче­ских ядерных потенциалов СССР и США, цивили­зованным путем развязать сложнейший германский узел. Военно-стратегическое противостояние по оси Запад — Восток было минимизировано, а риск военного столкновения между двумя ведущими ядерными державами сведен к предельно малым величинам. Бесспорно, в начале девяностых годов имелся шанс для коренного переустройства международно­го порядка на демократических основах. И не вина России, что на том этапе этот исторический шанс не был реализован. Слишком велико оказалось ис­кушение воспользоваться стратегическими послед­ствиями крушения СССР и восточноевропейской союзной системы. Призыв новой России строить демократический миропорядок без разделительных линий и дискриминации разного свойства на деле не был воспринят должным образом. Наоборот, все чаще Россию пытались поставить в неравноправное положение. Расхожим стал тезис о том, что ей надо смириться с новой "скромной ролью". Более того, нас неоправданно обвиняли в имперских амбициях, как только мы начинали отстаивать свои интересы. Не оправдались и надежды на то, что на сме­ну биполярному миру автоматически придет широ­кое партнерство в интересах международной ста­бильности. Силовой фактор отнюдь не утратил зна­чения, он лишь изменил в отдельных случаях свою направленность. Открыто стал насаждаться тезис, что, мол, в современных условиях дипломатия мо­жет быть по-настоящему эффективной лишь тогда, когда подкрепляется угрозой силой или ее непо­средственным применением. Возникли новые очаги напряженности, в том числе непосредственно на границах России. Международному сообществу пришлось искать ответы на многие, причем весьма острые угрозы и вызовы, масштаб которых до этого времени нам было даже трудно себе представить. Достаточно в этой связи упомянуть проблему меж­дународного терроризма. Трезвый анализ всех этих весьма существен­ных факторов не мог не отразиться на оценке ра­мочных международных условий, в которых нахо­дится сегодня Россия и на которых должна выстра­иваться ее практическая политика по конкретным направлениям. Другой важный элемент, который отныне бу­дет гораздо рельефнее представлен во внешней по­литике России, — прагматизм. Сейчас в нашей стране есть ясное осознание того, что на нынеш­нем этапе внешняя политика призвана быть дейст­венным помощником в решении задач внутренне­го развития. Мы отдаем себе отчет в том, что на­ши внешнеполитические ресурсы на данный мо­мент объективно ограничены. Следовательно, они должны сосредотачиваться прежде всего на жиз­ненно важных для российского государства облас­тях. Это — в первую очередь обеспечение надеж­ной безопасности, создание максимально благо­приятных условий для поступательного экономи­ческого развития, устойчивого хозяйственного ро­ста. повышения жизненного уровня населения, укрепления основ конституционного порядка, кон­солидация гражданского общества, защита прав на­ших сограждан и соотечественников за рубежом. Мы отказались от идеологии глобального мес­сианства, которая была присуща бывшему СССР и заставляла его "демонстрировать флаг" в самых уда­ленных уголках планеты. Критерии сегодняшней России — иные. Мы не стремимся к дипломатическому присутствию ра­ди самого присутствия. Будем взвешенно и расчет­ливо подходить к подключению к различным глобальным начинаниям и проектам, добиваться фор­мирования их с учетом российских потребностей, воздерживаться от участия в них, если это не стыкуется с нашими возможностями и не несет прямой отдачи для интересов страны. Степень вовлеченности России в такого рода проекты или инициативы будет соизмеряться с конкретной пользой от этого для наших приоритетов. Это, конечно не означает, что мы собираемся сужать сферу нашей внешней политики как таковой. Речь идет о том, чтобы сделать ее более раци­ональной, если хотите — более рентабельной и в политическом, и в экономическом измерении. Если суммировать вышесказанное, то суть сводиться к следующему: внешняя политика России будет все более предметно сориентирована на реа­лизацию национальных интересов. Они будут отста­иваться последовательно, а где надо и жестко. Хотел бы сразу подчеркнуть, что такой под­ход не имеет ничего общего с национальным эго­измом, самоизоляцией, а тем более с конфронтационностью. Он ни в коей мере не вступает в противоречие с линией на дальнейшую активную роль России в демократизации международного сообщества, ее интеграцию в мировую экономи­ку. Этой линии нет разумной альтернативы. Ка­кие бы трудности ни возникали по отдельным ме­ждународным проблемам или в отношениях с от­дельными странами, основой внешнеполитиче­ского курса будет стремление к партнерству и по­иск взаимоприемлемых решений. В том числе и самых сложных проблем. Другими словами, от­стаивать собственные позиции и приоритеты мы будем в рамках линии на конструктивное взаимо­действие, стремясь при этом совершенствовать соответствующие инструменты и механизмы. В Концепции не случайно подчеркивается заинте­ресованность России в расширении круга своих друзей и союзников, в создании вокруг себя поя­са добрососедства, активном использовании меха­низмов международного сотрудничества для продвижения своих национальных интересов. Ведь именно это во многом определяет прочность по­зиций государств в современном мире. В предстоящий период в российской внеш­ней политике будет неуклонно увеличиваться удельный вес экономической дипломатии. Здесь на передний план выходят такие задачи, как со­действие укреплению экономики России и обно­влению внешнеэкономической специализации, обеспечение полноправного участия в междуна­родных экономических организациях, помощь российскому предпринимательству в выходе на зарубежные рынки, привлечение иностранных инвестиций, решение проблем внешней задолженности. Новые вызовы несет и набирающий темп про­цесс глобализации. С учетом наших известных эко­номических проблем Россия относится к числу го­сударств, для которых глобализация таит в себе не­мало опасностей. Задача внешней политики — по­мочь минимизировать эти опасности, в частности содействовать формированию таких международных механизмов, которые обеспечивали бы наибо­лее благоприятные условия устойчивого, бескризис­ного развития российской экономики, ее органичное встраивание в систему мирохозяйственных связей при должном учете факторов, определяющих экономическую безопасность страны. Еще один существенный критерий, который в растущей степени будет применяться к оценке эффективности нашей внешней политики — это защищенность интересов и прав граждан России и соотечественников, где бы они ни находились и ни проживали. Данная тематика будет звучать в дипломатической деятельности России более весомо, конкретно и наступательно, соразмерно той остро­ге. которая характерна для этих проблем в отдель­ных странах. Наши партнеры могут исходить из того, что Россия продолжит свою принципиальную линию в вопросах формирования нового миропорядка. Здесь мы будем строить свою политику исходя из убеждения, что лучшей основой стабильного мира и устойчивого развития является многополюсное мироустройство, не допускающее монополии и до­минирования в мировых делах какой-либо одной державы или группы государств. В этом подходе Россия далеко не одинока. Для нас совершенно очевидно стремление абсо­лютного большинства государств к формированию справедливой и равноправной системы междуна­родных отношений. Даже те из них, кто является союзниками США, явно не хотят, чтобы в мире утвердилась и тем более была бы узаконена чья-либо гегемония, будь то одной сверхдержавы или военно-политического альянса. Думаю, это не в интересах и самих Соединенных Штатов. Россия будет последовательно выступать за дальнейшее снижение роли военной силы в между­народных отношениях, за укрепление коллектив­ных, многосторонних механизмов управления меж­дународными процессами. Только на такой основе мировое сообщество сможет эффективно противо­действовать многочисленным глобальным вызовам и рискам нового поколения. Ключевое значение в этом плане российская политика и дальше будет отводить ООН. Именно эта организация должна, по нашему убеждению, оставаться главным центром регулирования меж­дународных отношений в XXI веке. Исходя из это­го, Россия будет противодействовать попыткам эрозии роли ООН и Совета Безопасности в миро­вых делах. Наш приоритет — усиление консолиди­рующей функции ООН. рациональное реформирование Организации в целях придания ей способно­сти более быстрого и адекватного реагирования на события в мире. наращивание возможности ООН по урегулированию кризисов и конфликтов. Мы ожидаем, что предстоящий в сентябре ны­нешнего года Саммит тысячелетия поможет сущест­венно продвинуть ООН в этом направлении, укре­пить и поднять ее роль в современном мире. Россия стремится внести конструктивный вклад в органи­зацию и проведение этого ответственного меропри­ятия, активно сотрудничая в этом со всеми заинте­ресованными государствами. Помощниками, а не соперниками ООН должны быть различные региональные и субреги­ональные организации, в том числе действующие в области безопасности. Мы видим, что роль реги­ональных организаций в современном мире рас­тет. Это — объективный процесс, который способен придать международным отношениям допол­нительную устойчивость. Ткань сотрудничества на этом уровне призвана стать еще одним важным пластом в формировании многополярного миро­устройства. Россия активно вовлечена во многие из этих процессов как на европейском, так и на азиатском направлении. Мы рассматриваем свое участие в региональных организациях как один из важнейших элементов нашей внешней политики. С теми структурами, в которые мы не входим, бу­дем стремиться налаживать продуктивное взаимо­действие. Неотъемлемой предпосылкой становления и укрепления справедливого миропорядка является неуклонное соблюдение всеми членами мирового сообщества и их объединениями основополагающих принципов международного права, в первую очередь Устава ООН. Мы считали и считаем совершенно не­приемлемыми попытки объявить сформировавшую­ся на сегодня международно-правовую систему пережитком прошлого, подменить ее несущие конст­рукции концепциями типа "гуманитарной интер­венции", "ограниченного суверенитета" или весьма вольно трактуемыми соображениями морали. Разумеется, это не означает, что Россия рассматривает международное право как нечто за­стывшее и окаменевшее. Как и все в современном динамично меняющемся мире оно должно быть предметом адаптации к конкретным потребностям нынешнего этапа международных отношений. Мы открыты для предметного диалога по этим вопро­сам, в том числе и по теме правовых аспектов применения силы в международных отношениях в условиях глобализации. Как известно, Россия сама выступила с инициативой обсуждения этой те­мы на Саммите тысячелетия. При этом, однако, совершенно очевидно, что поиск конкретных форм реагирования мирового сообщества на кризисы. в том числе гуманитарного характера, дол­жен вестись на самой широкой коллективной ос­нове и в пределах международно-правового поля. Цель — выходить на решения, которые пользова­лись бы поддержкой всех вовлеченных стран и мирового сообщества в целом. Мы уверены, что такой подход разделяется абсолютным большинством членов ООН. Важной сферой российской внешней полити­ки остается разоруженческое направление. От быв­шего Советского Союза Россия унаследовала не только значительный потенциал ядерного, химиче­ского и обычного оружия, но и ответственность за продолжение международных усилий по ограниче­нию и сокращению этих арсеналов. За прошедшие годы мы делали все возможное, чтобы быть на вы­соте этой ответственности. Россия неукоснительно выполняла и выпол­няет свои обязательства по договорам в области ог­раничения и сокращения вооружений и режимов нераспространения. Будем готовы идти на дальней­шее сокращение военных потенциалов как в рос­сийско-американском, так и многостороннем фор­мате. Недавняя ратификация в России Договора СНВ-2 и Договора о всеобъемлющем запрещении ядерных испытаний наглядно подтверждает искренность наших намерений придать разоруженческому процессу новый мощный импульс. Более того, мы представили конкретную программу действий, вклю­чающую дальнейшие глубокие сокращения стратеги­ческих наступательных вооружений, комплексные меры по предотвращению расползания ядерного ору­жия и средств его доставки. Для нас, однако, ясно, что непременным условием продвижения в этом на­правлении является сохранение стратегической стабильности, важным аспектом которой является не­зыблемость Договора по ПРО 1972 года. Одной из наиболее острых угроз междуна­родной безопасности и стабильности стали в на­ши дни локальные конфликты, замешанные на агрессивном сепаратизме, межэтнической вражде, религиозной розни. Они дестабилизируют ситуа­цию целых регионов, лишают жизни тысячи и тысячи людей, становятся причиной миллионных потоков беженцев. К сожалению, в последние го­ды мы не только не приблизились к преодолению этого зла, но, пожалуй, даже отдалились от реше­ния проблемы как таковой. Число региональных конфликтов и очагов напряженности не сократи­лось. Уже существующие за редким исключением не находят устойчивых решений, и при этом к ним добавляются новые. Многие горячие точки полыхают или тлеют в непосредственной близо­сти от российской территории, и мы хорошо знаем цену их последствиям. Особо тревожит то, что в последнее время ре­гиональные конфликты все более цинично исполь­зуют в своих преступных целях международные террористические организации. Насколько опасна гремучая смесь международного терроризма и ре­лигиозного экстремизма, Россия смогла в полной мере прочувствовать на примере событий на Се­верном Кавказе. Задача внешней политики — до­биться правильного понимания мировым сообще­ством действий России по отражению этой острей­шей угрозы и одновременно способствовать нала­живанию эффективного сотрудничества в сфере борьбы с международным терроризмом. В целом российской внешней политикой на­работан существенный конструктивный потенциал в роли посредника при урегулировании сложных международных проблем. Мы не намерены уходить от этой ответственности и далее будем стремиться вносить посильный вклад в многосторонние усилия по разрешению наиболее острых международных кризисов. Несколько слов о региональных приорите­ту. Россия — государство, занимающее огромное пространство на двух континентах. Само ее геополитическое положение уже предполагает многовекторную политику, сбалансированную в географи­ческом отношении. По понятным причинам центральным направ­лением было и останется сотрудничество с государ­ствами СНГ. Упор будет делаться на развитии доб­рососедских партнерских отношений со странами Содружества, ускорении и углублении взаимовы­годных интеграционных процессов. Причем и здесь мы будем действовать с позиций реализма, прини­мая во внимание встречную открытость и готов­ность партнеров по СНГ учитывать наши интересы. Интеграция для России не самоцель, но и не пустой лозунг. Важно, чтобы она приносила все более весомые позитивные результаты самой России и другим участвующим государствам. Мы убеждены в том, что столбовой дорогой развития на простран­стве СНГ является сближение и сплочение, а не раздробление и разбегание друг от друга. Традиционный приоритет нашей внешней политики — Европа. Дело не только в том, что Россия — неотъемлемая часть истории и современ­ного развития Европы. На этом направлении реа­лизуется основной массив наших внешних интере­сов. Пожалуй, из всех внешних факторов именно процессы, разворачивающиеся в Европе, оказыва­ют наиболее значимое воздействие на происходя­щее в России. Здесь на перспективу просматриваются две основные задачи. Первая — продолжение линии на создание стабильной, недискриминационной и всеобъемлющей системы европейской безопасности. Вторая — придание дополнительного им­пульса разностороннему сотрудничеству между Россией и Европейским Союзом. Уже сейчас ЕС — один из наших главных партнеров в мировой политике и экономике. Есть все основания пола­гать, что значение взаимных отношений будет возрастать для обеих сторон. Наша цель — устой­чивое, долгосрочное и равноправное партнерство с ЕС, свободное от конъюнктурных колебаний. В ближайшей перспективе речь должна идти о том, чтобы сконцентрироваться на вопросах реализа­ции встречных стратегий наполнения отношений. Критерий реализма и прагматизма будет оп­ределять и наш подход к отношениям с НАТО. Объективно оценивая роль альянса, мы исходим из того, что взаимодействие Россия-НАТО спо­собно стать существенным фактором обеспече­ния безопасности и стабильности на континенте. Сейчас началось размораживание наших отношений с альянсом, свернутых после известных со­бытий на Балканах. Мы к этому готовы. Но исхо­дим из того, что степень эффективности сотруд­ничества и его уровень будут зависеть от готовно­сти сторон в полном объеме выполнять взятые на себя обязательства, прежде всего по Основопола­гающему акту. Мы будем и дальше убеждать наших партне­ров по НАТО в непродуктивности линии на даль­нейшее расширение альянса. И не только потому, что это ведет к негативному изменению военно-стратегического ландшафта в Европе, которое Россия не может игнорировать. Процесс расширения объективно ведет к закреплению в Европе зон с раз­личной степенью безопасности и не может воспри­ниматься нами иначе, как направленный против интересов России. У нас есть твердый настрой продолжить актив­ный диалог с США. В ближайшие четыре года нам предстоит иметь дело с новой вашингтонской адми­нистрацией. Убежден, что в интересах обоих госу­дарств сохранить линию на конструктивное взаимо­действие, преумножить накопленный за последние восемь лет позитивный потенциал. У нас немало об­ластей, где наши интересы объективно совпадают и создают базу для плодотворного сотрудничества. Обе страны несут особую ответственность за состо­яние дел в сфере поддержания стратегической ста­бильности, ядерного разоружения. Предстоящий период будет в этом смысле особенно важным. Те решения, которые придется принимать в этой обла­сти. надолго предопределят направленность миро­вых процессов в целом. Во внешней политике России будет неуклон­но возрастать значение Азии. Будучи неотъемлемой частью азиатского пространства, мы имеем здесь са­мые широкие интересы, которые наполняются до­полнительным содержанием благодаря динамич­ным процессам развития региона. Будем делать упор на активизацию участия в основных интегра­ционных структурах АТР и стремиться к углубле­нию отношений с нашими ведущими азиатскими партнерами, прежде всего Китаем, Индией, а также Японией. Весьма актуальной остается для нас, без­условно. задача содействовать общему оздоровле­нию обстановки в Азии. Мы не будем пренебрегать развитием отно­шений с государствами Африки. Латинской Аме­рики. их интеграционными объединениями. Здесь есть серьезный обоюдный интерес к расширению экономического сотрудничества, политического дна-юга и большое окно потенциальных возможностей. которые мы хотим задействовать во вза­имных интересах. В целом наши партнеры могут твердо рассчи­тывать, что политика России будет самостоятель­ной, предсказуемой, транспарентной, учитывающей законные интересы других государств, нацеленной на поиск совместных решений. Уверенность в этом придает и тот факт, что страна вступает в период политической и экономической стабильности, а сформировавшийся внешнеполитический курс опи­рается на широкую поддержку общественности и всех ведущих политических сил России. В богатой на события, непростой, а порой и трагичной истории нашего государства российским политикам и дипломатам не раз приходилось отста­ивать национальные интересы в условиях, когда страна находилась в тяжелой ситуации, а ее внут­ренние ресурсы, казалось, были исчерпаны. В та­кие кризисные периоды недостаток государствен­ной мощи России компенсировали воля, сплочен­ность, ее интеллектуальный и творческий потенци­алы. На первое место выступали талант маневра ограниченными возможностями, умение сконцентри­ровать их на главном направлении, учет прошлых ошибок, изобретательность и настойчивость в про­движении национальных приоритетов. Нам нужны терпение и выдержка, накопление сил и готовность к обновлению, последовательность и упорство в ре­шении задач. Так было в период становления Мос­ковского княжества, после "смутного времени", так было при Петре Великом, когда Россия начала грандиозный исторический прорыв, так было после поражения в Крымской и русско-японской войнах. Россия всегда выходила из кризисов более сильной и уверенной в себе. Так будет и на этот раз. Ответы на вопросы корреспондента ИТАР-ТАСС (29 декабря 2000 года) Вопрос: Какой итог подводите Вы 2000 году, какие достижения российской дипломатии считаете главными? Ответ:Уходящий год был знаковым во многих отношениях, и внешняя политика в этом смысле не составляет исключения. Главное, что позитивные процессы, которые начались в России после президентских выборов, – а это, в первую очередь, стабилизация экономики и в целом положения в стране – благотворно сказываются на ее международном положении. Голос России все более уверенно звучит в мировых делах. Что касается усилий нашей дипломатии в этом году, то они были направлены на создание благоприятных внешних условий для решения наших внутренних, прежде всего экономических, проблем. На это нацеливает одобренная Президентом В.В.Путиным обновленная Концепция внешней политики России, которая вооружила нашу дипломатию четким видением национальных интересов страны в современном мире и поставила конкретные задачи по их обеспечению. Уже первые шаги в реализации этой внешнеполитической программы принесли ощутимые положительные результаты. Об этом говорят итоги зарубежных визитов Президента В.В.Путина, его встреч с руководителями "Большой восьмерки" и других государств мира. Крупнейшие международные форумы уходящего года – Саммит и Ассамблея тысячелетия, которые состоялись в ООН, встречи на высшем уровне "восьмерки" на Окинаве и АТЭС в Брунее – показали, что линия России на построение демократического многополярного мироустройства созвучна настроениям большинства государств мирового сообщества. Наиболее яркое свидетельство тому – широкая поддержка на международной арене линии России на сохранение Договора по ПРО 1972 года как краеугольного камня стратегической стабильности в мире. Этому во многом способствовали наши собственные усилия в области разоружения. Прежде всего: ратификация Государственной Думой в начале этого года Договора СНВ-2 и Договора о всеобщем запрещении ядерных испытаний, а также инициативы Президента Российской Федерации по дальнейшему сокращению стратегических ядерных вооружений. Важным итогом года стал прогресс в отношениях России с ведущими государствами и региональными организациями. В первую очередь, это касается наших ближайших соседей и партнеров – стран СНГ. Есть основания говорить о начале нового этапа в стратегическом партнерстве с Европейским союзом. Удалось сохранить и во многом упрочить положительную перспективу в развитии российско-американских отношений. Надеюсь на преемственность этой тенденции в отношениях с новой администрацией США. Более динамичной стала наша политика на азиатском направлении. Сделаны крупные шаги в развитии диалога и сотрудничества с крупнейшими государствами Азии – Китаем, Индией, Японией. Плодотворные контакты осуществлялись со странами Латинской Америки и Африки. Особо хотелось бы отметить активную роль России в урегулировании наиболее сложных региональных ситуаций и конфликтов, будь-то на Балканах или на Ближнем Востоке. Наконец, мы продолжали наращивать усилия в интересах защиты прав наших соотечественников за рубежом. Вопрос: Над решением каких проблем в первую очередь предстоит работать Министерству, нашим посольствам в наступающем году? Ответ:Грядущий год обещает быть для российской дипломатии, да и международных отношений в целом, весьма насыщенным. Это естественно, так как предстоит большая работа, направленная на продолжение строительства нового справедливого миропорядка, при котором все страны имели бы равную степень безопасности и реальную возможность устойчивого развития. Это потребует от российской дипломатической службы концентрации усилий на закреплении тех позитивных тенденций на мировой арене, которые наметились в 2000 году. Многое надо будет сделать, чтобы надежно обеспечить стратегическую стабильность в самом широком смысле этого понятия. Мы намерены без раскачки приступить к серьезному диалогу с новой американской администрацией по всему комплексу разоруженческих проблем, включая сохранение Договора по ПРО 1972 года. Одну из главных задач в 2001 году видим в содействии укреплению роли и авторитета ООН в международных делах, в том числе при урегулировании сохраняющихся кризисных ситуаций в различных регионах планеты. Особое внимание будет уделено согласованным усилиям мирового сообщества, направленным на противодействие современным угрозам и вызовам, таким как международный терроризм, организованная преступность, незаконный оборот наркотиков и оружия и т.д. В настоящее время формируется напряженный график международных и двусторонних контактов как на высшем, так и министерском уровнях. Будем настойчиво добиваться дальнейшего расширения круга друзей и партнеров России, укрепления ее положительного образа в мире. Выступление на первом Конвенте Российской ассоциации международных исследований (Москва, 20 апреля 2001 г.)* В этом году исполняется десять лет с того момента, как Российская Федерация вышла на мировую арену в качестве самостоятельного субъекта международных отношений. В истории трудно найти другое десятилетие, в котором были бы спрессованы столь грандиозные перемены, преобразившие облик не только России, но и всей мировой системы. Наше сознание порой просто не успевает охватить масштабы и последствия этих трансформаций, тем более что они не остановились на пороге ХХI века, а динамично продолжаются. Поэтому я искренне приветствую инициативу Российской ассоциации международных исследований провести обсуждение итогов прошедшего десятилетия в области внешней политики России. Этот вопрос носит отнюдь не отвлеченный академический характер. В его всестороннем осмыслении нуждаются и дипломаты, и самые широкие круги общественности как в России, так и за рубежом. Уверен, что непредвзятый анализ внешней политики за эти десять лет заставит на многое посмотреть другими глазами. Возьмите хотя бы еще бытующий тезис о том, что Россия якобы не имеет сложившейся внешнеполитической доктрины и вообще ясной стратегии в международных делах. Более того, кое-кем на Западе — сознательно или в силу инерции — продолжает навязываться образ России как страны, перманентно находящейся в каком-то неопределенном переходном состоянии; как государства, от которого все время ждут какого-то решающего выбора. Надо сказать, что такая позиция очень удобна для тех международных кругов, которые заинтересованы в том, чтобы ограничить нашу внешнеполитическую активность, затормозить развитие партнерства с Россией, оказывать на нас давление по различным вопросам. Между тем Россия свой фундаментальный исторический выбор сделала именно десять лет назад, когда встала на путь строительства демократической государственности и рыночной экономики. Этот выбор предопределил и основную направленность ее курса в международных делах. Разумеется, новая Россия не сразу сформулировала фундаментальные принципы и целеустановки своей внешней политики. Иного просто не могло быть, если вспомнить, в каких условиях начинался процесс формирования ее курса на международной арене. Великая держава с тысячелетней историей в мирное время практически в одночасье оказалась в совершенно новой геополитической обстановке и при этом в условиях глубочайшей внутренней социально-политической трансформации — именно таким было положение России в 1991 году. Для нас не было приемлемым ни автоматическое продолжение советской внешней политики — хотя с юридической точки зрения Российская Федерация и объявила себя государством—продолжателем СССР, — ни возвращение к дореволюционной модели внешней политики начала ХХ века. В то же время было ясно, что такое государство, как Россия, обладающее многовековой системой международных связей и богатейшим дипломатическим опытом, не могло строить свою внешнюю политику с "чистого листа". Поэтому наша главная задача заключалась в том, чтобы гармонично объединить принципиально новые начала и исторические традиции дипломатической практики. Важно учитывать и то, что внешняя политика является продолжением внутренней, а не наоборот. Как и все наше общество, российская дипломатия должна была пройти через определенный период "революционной эйфории", переболеть некоторыми "детскими болезнями", неизбежными для всякой молодой демократии. Например, десять лет назад многим казалось, что достаточно провозгласить курс на демократические преобразования и рыночную экономику, как переход от конфронтации к партнерству с бывшими идеологическими противниками произойдет чуть ли не сам собой. Однако реальность оказалась значительно сложнее, что стало для многих у нас хорошим уроком. Все это позволило достаточно быстро осознать, что единственно прочной основой внешней политики могут быть только национальные интересы. Гораздо более противоречивыми и неоднозначными, чем это представлялось десять лет назад, оказались и последствия разрушения прежней системы международных отношений. В начале 90-х годов не только мы, но и в какой-то степени все мировое сообщество питало иллюзии, что с окончанием "холодной войны" наступит чуть ли не эра всеобщего благоденствия. Достаточно вспомнить рассуждения о "конце истории", которые сегодня, наверное, показались бы просто странными. Вряд ли тогда кто-либо мог себе представить реальный масштаб новых угроз и вызовов, с которыми столкнется мировое сообщество в эпоху глобализации. Трудно было предвидеть и остроту принципиальных разногласий, которые возникли в мировом сообществе по ряду ключевых вопросов строительства нового мирового порядка. И тем не менее можно с полной уверенностью утверждать, что период формирования нашей внешнеполитической стратегии в основном завершен. На чем базируется такой вывод? Прежде всего, на том очевидном для всех факте, что сегодня внешняя политика в России перестает быть предметом острой внутриполитической борьбы, как это было в первой половине 90-х годов, а наоборот, выступает как область государственной деятельности, вокруг которой формируется широкое общественное согласие. Достаточно вспомнить реакцию Федерального Собрания и общественного мнения на такие ключевые проблемы, как обеспечение стратегической стабильности, расширение НАТО или урегулирование кризиса на Балканах. Такое согласие, разумеется, пришло не само по себе. За этим — сложный процесс становления гражданского общества в России, которое чувствует себя сегодня гораздо увереннее, чем десять лет назад, осознает место нашего государства в современном мире, его коренные интересы в быстро меняющейся системе международных отношений. Другое важное обстоятельство заключается в том, что российское государство осуществляет сейчас свою деятельность на международной арене, исходя из разработанной и утвержденной внешнеполитической доктрины. Президент Российской Федерации В.В.Путин в недавнем послании Федеральному Собранию так сформулировал ее основные принципы: "четкое определение национальных приоритетов, прагматизм, экономическая эффективность". Именно в этом состоит смысл принятой в 2000 году Концепции внешней политики России. Я неоднократно и очень подробно комментировал данный документ в своих выступлениях, поскольку все больше убеждаюсь в его практической значимости. Впервые в нашей стране такого рода Концепция сформулирована как программа действий, по которой российская дипломатия прожила уже год и собирается жить еще длительное время. В основу этого документа положен реальный опыт внешнеполитической деятельности, которая уже оправдала себя на практике и, что особенно важно, получила поддержку Федерального Собрания и общественного мнения нашей страны. Хотел бы выделить три ключевых вопроса, ответ на которые дает новая Концепция внешней политики России. Во-первых, в ней впервые четко сформулировано понимание наших национальных интересов. Это — необходимость создания максимально благоприятных условий для поступательного развития российской экономики и нашего общества. Вся наша внешнеполитическая работа сегодня разворачивается лицом к решению наиболее насущных проблем страны. На первый план выходят такие задачи, как обеспечение надежной безопасности, укрепление основ конституционного порядка, консолидация гражданского общества, содействие российскому предпринимательству, защита интересов наших граждан и соотечественников за рубежом, поддержка отечественной науки и культуры. Во-вторых, Концепция ставит нашу внешнюю политику на твердую почву исторической преемственности. Ведь стремление к созданию мирных условий для внутреннего развития страны соответствует вековой традиции российской дипломатии, которая особенно ярко проявилась в эпоху александровских, а затем столыпинских реформ. В этом зале находятся многие из тех, кто принимал участие в мероприятиях, связанных с юбилеем Александра Михайловича Горчакова. Думаю, вы согласитесь, что самым важным итогом изучения наследия этого выдающегося российского дипломата была констатация удивительного созвучия его идей с сегодняшними задачами внешней политики России. Мы и впредь намерены строить нашу дипломатическую практику и службу, опираясь на лучшие традиции российской и советской дипломатических школ. Наконец, в-третьих, свои национальные интересы на международной арене мы рассматриваем в широком контексте формирования нового мироустройства. Сегодня перед международным сообществом стоят глобальные проблемы и вызовы, которые в равной степени затрагивают интересы безопасности и благополучия всех государств. Только в рамках справедливого демократического мироустройства наша страна может наилучшим образом обеспечить себе достойное место в мире. Поэтому в нашей внешней политике гармонично сочетаются, с одной стороны, последовательное отстаивание национальных интересов, а с другой — поиск коллективных решений важнейших международных проблем. Отсюда —наша упорная борьба за укрепление авторитета и роли ООН в мировых делах, за обеспечение неукоснительного соблюдения принципов Устава ООН и общепризнанных норм международного права. Итоги прошлогоднего Саммита тысячелетия, проходившего под эгидой ООН, подтвердили правильность такого подхода. О том же говорит рост числа наших единомышленников в мире, растущая поддержка российских инициатив в деле укрепления стратегической стабильности, поиска коллективных ответов на современные угрозы и вызовы. Возьмите последние драматические события на Ближнем Востоке. Разве они не подтверждают мысль, которую мы настойчиво стремимся донести до сознания наших партнеров: в эпоху глобализации ни одно государство, каким бы мощным и влиятельным оно ни было, не в состоянии единолично командовать мировой политикой. Необходимы коллективные усилия всего международного сообщества. Только на такой основе можно добиться реальной управляемости мировых процессов, что сейчас становится ключевым условием поддержания мира и всеобъемлющей стратегической стабильности. Одним словом, мы имеем реально "работающую" Концепцию внешней политики, с которой постоянно сверяем свои практические действия. Это касается и ее конкретных географических направлений и приоритетов. Главным из них было и остается развитие сотрудничества в рамках СНГ. Оценивая итоги прошедшего десятилетия, необходимо, прежде всего, признать историческую роль Содружества в решении огромного комплекса проблем, связанных с последствиями распада СССР. Именно благодаря СНГ удалось в значительной мере предотвратить хаотическое разрушение жизненно важных для наших стран исторических связей и начать выстраивать отношения между ними на базе общепризнанных норм и принципов международного права. Сегодня мы проводим на пространстве Содружества прагматический курс, направленный на всестороннее развитие двусторонних отношений с нашими партнерами по СНГ. При этом мы исходим из необходимости справедливого учета взаимных интересов. Этот курс уже приносит ощутимую положительную отдачу. Свидетельство тому — последовательные шаги по формированию союза России и Белоруссии, положительные тенденции во взаимоотношениях с Украиной и Молдавией, развитие ровных, взаимоуважительных отношений с государствами Центральной Азии, с Азербайджаном и Арменией. Именно такие отношения мы готовы выстроить и с Грузией. Нашим основным критерием и впредь будут оставаться реальная эффективность механизмов Содружества, а также степень готовности партнеров к развитию и углублению интеграционных процессов. Недавнее подписание Договора об учреждении Евразийского экономического сообщества в составе пяти государств — членов Таможенного союза является в этом плане обнадеживающим шагом вперед. Теперь важно развернуть практическое сотрудничество в рамках этого объединения. Другой важнейший для нас приоритет — Европа. Здесь естественным и весьма перспективным партнером России является Европейский союз. Диалог с ним особенно важен с учетом современных тенденций в развитии европейской интеграции. В последние месяцы удалось придать новое качество нашим отношениям с Евросоюзом. Знаковыми событиями стали Парижский саммит Россия — ЕС и встреча Президента В.В.Путина с лидерами стран ЕС в Стокгольме. Принята совместная Декларация об укреплении диалога и сотрудничества по политическим вопросам и вопросам безопасности в Европе. Заработало Соглашение о партнерстве и сотрудничестве между Россией и Европейским союзом. Разворачивается подготовка масштабных проектов экономического взаимодействия, в том числе в области энергетической безопасности. Действительно партнерскими стали наши отношения с ведущими европейскими государствами. Оживляется диалог со странами Центральной и Восточной Европы. Здесь мы, хотя и не без трудностей, постепенно преодолеваем негативные наслоения прошлого, выходим на прагматическое взаимовыгодное сотрудничество. Вместе с тем современная ситуация в Европе требует наряду с развитием двусторонних отношений уделять самое пристальное внимание общеевропейской проблематике. Далеко не все здесь обстоит благополучно. С одной стороны, пожалуй, еще никогда в истории Европы не было столь благоприятных возможностей для строительства действительно единой демократической Европы без разделительных линий. Однако этот исторический шанс по-прежнему не реализован. Мы все еще не имеем ясного представления о том, какой будет модель безопасности на нашем континенте через 10—15 лет. От ответа на этот вопрос в решающей степени зависит будущая роль основных европейских структур, включая ОБСЕ, Евросоюз и НАТО. Что касается НАТО, то жизнь подтверждает правильность нашей линии на постепенное расширение взаимодействия с альянсом на основе неукоснительного соблюдения принципов Основополагающего акта и международного права. Наша политика в отношении НАТО полностью предсказуема и транспарентна. Не скрываем мы и нашей убежденности в том, что натоцентристская схема европейского строительства в ее нынешнем виде не дает ответа на реальные угрозы безопасности и стабильности на континенте. Возьмите такую жгучую проблему европейской безопасности, как ситуация на Балканах. К сожалению, здесь пока сбываются наши наихудшие опасения и прогнозы. Район Косово превратился в главный террористическо-криминальный очаг в Европе. Вот к чему привело фактическое попустительство воинствующему албанскому экстремизму и сепаратизму. Все более очевидной становится необходимость нового, комплексного подхода к урегулированию ситуации на Балканах в целом. Мы выдвинули свои предложения на этот счет. Их суть — страны региона должны взять на себя четкие международные обязательства о взаимном признании, среди прочего, суверенитета и территориальной целостности друг друга. Международное сообщество же должно стать гарантом таких юридически обязывающих договоренностей. Только так можно предотвратить дальнейший распад балканских государств, который чреват неминуемыми вооруженными конфликтами. Наши отношения с Соединенными Штатами Америки также могут служить наглядной иллюстрацией действенности одного из основополагающих принципов нашей внешнеполитической Концепции. Речь идет о необходимости твердой защиты национальных интересов на путях партнерства и поиска взаимоприемлемых решений возникающих проблем, а не соперничества и конфронтации. Конечно, понимая значение взаимодействия России и США для общего климата в мире, мы хотели бы видеть иной старт в наших отношениях с новой американской администрацией. Однако что случилось, то случилось. И, убежден, никто не сможет заставить Россию отступить от своей стратегической линии, которая ориентируется не на конъюнктуру, а на долгосрочные интересы как нашей страны, так, я уверен, и самих США. Именно такого понимания мы достигли в ходе наших первых контактов с госсекретарем США К.Пауэллом. Это принципиально важно, так как повестка дня российско-американского диалога предельно насыщена вопросами, имеющими ключевое значение для будущего международной безопасности. Разумеется, главный из них — весь комплекс проблем стратегической стабильности. Мы занимаем на этот счет конструктивную позицию и готовы не только настойчиво отстаивать наши подходы, но и внимательно относиться к обоснованным озабоченностям американской стороны в противоракетной сфере. Есть у нас и готовность к совместной работе по выявлению и оценке существующих угроз и выработке контрмер, если в том будет необходимость. Вопрос, однако, в том, чтобы решать эти проблемы без разрушения Договора по ПРО и, соответственно, всей наработанной структуры договоренностей в области разоружения и контроля над вооружениями. Мы считаем, что такая возможность есть. Пример тому — наши предложения по проекту общеевропейской противоракетной обороны, а также инициативы в сфере ракетного нераспространения. Думаю, что еще один важнейший итог минувшего десятилетия состоит в окончательном утверждении многовекторной внешней политики России, сочетающей активность с экономией ресурсов. Например, знаменательно то, что в последнее время, по существу, полностью утихли споры о том, какое направление для нас важнее — восточное или западное. Сегодня оба этих вектора представляют самостоятельную ценность с точки зрения наших национальных интересов. Важнейшим итогом минувшего десятилетия на азиатском направлении является серьезный прогресс в наших отношениях с Китаем и Индией, а также существенное продвижение в диалоге с Японией. Мы также значительно активизировали работу по проблематике безопасности в Азии, прежде всего в поддержку межкорейского урегулирования. Россия стала полноправным участником ключевых азиатских интеграционных структур — Азиатско-тихоокеанского экономического сотрудничества и Асеановского регионального форума. В целом мы открыты для сотрудничества со всеми странами и регионами, принимали и будем принимать активное участие в урегулировании сложных региональных проблем, будь то в Персидском заливе или на Ближнем Востоке. Разумеется, делать это мы будем исходя из реальных возможностей страны, избегая распыления имеющихся внешнеполитических ресурсов. Стержнем внешнеполитической деятельности Российского государства все больше становятся потребности нашей экономики и гражданского общества. Это уже повлекло за собой серьезную психологическую перестройку работы российской дипломатии. Мы настойчиво добиваемся создания благоприятных условий для интеграции нашей страны в мировое хозяйство, привлечения иностранных капиталовложений, снятия барьеров для российских товаров на рынках других государств. В этих вопросах мы плотно взаимодействуем с руководством российских регионов, отечественными предпринимателями. В полной мере это относится и к другому приоритету нашей внешней политики — защите прав соотечественников за рубежом. Наша главная цель — добиться того, чтобы положение соотечественников в тех странах, где они проживают, соответствовало общепризнанным европейским и международным стандартам в области прав человека. Мы будем и впредь категорически выступать против ущемления их законного права на достойную жизнь. В этом состоит не только политический, но и нравственный долг российской дипломатии. В заключение хотел бы особо отметить ту важную роль, которую сыграли наши ученые-международники и политологи в разработке концептуальных основ российской внешней политики. Мы благодарны за этот интеллектуальный вклад и рассчитываем на дальнейшее тесное взаимодействие. Убежден, что потребность в таком сотрудничестве дипломатов-практиков и ученых сегодня не только не снижается, а в условиях динамичного развития мировых процессов, наоборот, возрастает. Наконец, дипломатия и наука — естественные партнеры в деле формирования правильного восприятия российским и международным общественным мнением наших внешнеполитических приоритетов, а по большому счету — образа России в мире. Что касается Министерства иностранных дел, то вы можете и впредь полагаться на нашу открытость к взаимополезному диалогу и сотрудничеству. Ответы на вопросы газеты "Правда" (29 июня 2001 года) Вопрос: Игорь Сергеевич, Вы, так сказать, приняли МИД после Козырева и Примакова – столь разных по взглядам и характеру политиков. Но это – в прошлом. А как сегодня Вы могли бы охарактеризовать стратегические цели российской внешней политики? Ответ:Внешней политики с "чистого листа" не бывает. Новая Россия не сразу сформировала фундаментальные принципы и целеустановки своей внешней политики. Как и все наше общество, российская дипломатия неизбежно должна была пройти через период глубокой трансформации и поиска. Мои предшественники работали в конкретно-исторических условиях. И здесь важно помнить, что внешняя политика является продолжением внутренней, а не наоборот. Напомню также, что в тот период я не наблюдал сторонне за деятельностью МИДа, а работал первым заместителем Министра. Могу ответственно сказать – МИД внес свой вклад в дело становления Российской Федерации как демократического государства с самостоятельной и предсказуемой внешней политикой. Да, были просчеты и ошибки, но мы на них учились, делали выводы, пришли через них к осознанию того факта, что единственно прочной основой внешней политики могут быть только национальные интересы. Отсюда и стратегическая цель российской внешней политики – последовательное и целеустремленное отстаивание этих интересов на международной арене, создание максимально благоприятных условий для поступательного развития российского общества, устойчивого роста экономики нашей страны. Важнейшие задачи – обеспечение всеобъемлющей стратегической стабильности, создание вокруг нашей страны пояса добрососедства. Деятельность российской дипломатии направлена на формирование нового справедливого мирового порядка, который отвечал бы интересам всех членов международного сообщества, включая, разумеется, Россию, обеспечивал адекватное решение сложнейших проблем XXI века. При этом в основе внешнеполитического курса России – реализм и предсказуемость. Он сориентирован на прагматичное и твердое отстаивание национальных интересов, однако без скатывания к конфронтационности и самоизоляции. Вопрос: В последнее время Россия начала восстанавливать и развивать контакты со своими традиционными партнерами, о чем свидетельствуют и зарубежные визиты президента Российской Федерации В.В.Путина. Означает ли это, что прошли времена, когда постсоветская Россия послушно следовала в кильватере внешнеполитического курса Вашингтона, и теперь она исходит из принципа защиты своих национальных интересов? Ответ:Реальность заключается в том, что Россия ни на каком этапе ни в чьих кильватерах не следовала. Что имело место на самом деле? Происходил сложный процесс осмысления и определения национальных интересов страны, который продолжался в течение всех 90-х годов и в основном завершился принятием обновленной редакции Концепции внешней политики России ровно год назад. Важнейшим итогом минувшего десятилетия, закрепленным в Концепции, является окончательное утверждение многовекторной внешней политики России. В последнее время по существу утихли споры о том, какое направление для нас важнее – западное или восточное. Сегодня оба эти вектора имеют самостоятельную ценность с точки зрения наших национальных интересов. Мы заметно активизировали наши внешнеполитические усилия по всем азимутам – в рамках Содружества независимых государств, в Европе, в отношениях с США, Китаем, Индией, Японией, другими государствами Азии, а также Африки и Латинской Америки. При этом хотел бы подчеркнуть, что во внешней политике России сочетаются новизна и преемственность, стремление вобрать в себя все положительные моменты нашего исторического опыта. Многое делается для того, чтобы восстановить необходимый уровень сотрудничества со странами, отношения с которыми по различным причинам пережили период спада, максимально использовать имеющиеся возможности конструктивного международного партнерства. Вопрос: Раз мы упомянули США, то как, по Вашему мнению, складываются в настоящее время российско-американские отношения в свете шпиономании на Потомаке, попыток новой администрации Вашингтона развернуть систему национальной ПРО и т.д.? В мировой прессе уже заговорили о возможности возврата к временам "холодной войны"… Ответ:Первые месяцы пребывания у власти нынешней администрации США обозначили сложный старт нового периода российско-американских отношений. В этих непростых условиях Россия проводила сбалансированную линию, в которой сочеталась твердость и последовательность в отстаивании наших интересов с готовностью к спокойному и деловому диалогу с Вашингтоном. Позитивные итоги саммита в Любляне свидетельствуют о правильности этой линии. Встреча В.В.Путина и Дж.Буша стала важным рубежом в процессе выправления отношений между Россией и США. Закреплена тенденция выстраивания конструктивных, прагматичных и предсказуемых отношений, преодоления разногласий неконфронтационным путем. И что очень важно – подтверждено значение российско-американского взаимодействия для развития общемировых процессов. Конечно, разногласия между Москвой и Вашингтоном остаются. Они затрагивают сферу стратегической стабильности, судьбу Договора по ПРО 1972 года, сохранение которого мы считаем фундаментом всей системы соглашений о сокращении стратегических наступательных вооружений, условием предотвращения расползания ядерного оружия и средств его доставки. Важно, что в Любляне достигнута договоренность о продолжении интенсивного двустороннего диалога по этим вопросам, о субстантивном обсуждении всех аспектов данной проблемы. Есть расхождения и в подходах к европейской проблематике, вопросу о роли НАТО. Мы считаем необходимым создавать такую архитектуру европейской безопасности, которая не вела бы к новым разделительным линиям на континенте и обеспечивала равную безопасность для всех европейских государств. Но хочу еще раз подчеркнуть, что у нас есть и много совпадающих с Вашингтоном подходов, в том числе по Афганистану, так что действовать мы будем через позитив. Вопрос: Наши читатели интересуются отношениями России с бывшими друзьями – социалистическими странами. Известно, что еще несколько лет назад они были отодвинуты в нашей внешней политике на второй план, да и в российских средствах массовой информации, за редким исключением, практически ничего о них не говорится. Как теперь складываются отношения России с этими странами? Ответ:В начале 90-х годов в наших отношениях с рядом стран Центральной и Восточной Европы действительно произошел откат. Причина этого заключалась, прежде всего, в стремлении самих восточноевропейских государств резко переориентировать свои связи на Запад. Да и мы на этом направлении как-то сбавили обороты. Сейчас мы готовы перевернуть эту страницу, опираясь на обоюдную заинтересованность в развитии взаимовыгодного сотрудничества. Мы серьезно работаем над задачей сохранения наработанных человеческих, хозяйственных и культурных связей, придания дополнительных импульсов нашим отношениям в соответствии с новыми условиями и российскими интересами. За прошедший год я посетил с визитами все страны ЦВЕ, провел обстоятельные и конструктивные переговоры с их руководителями. Согласованы конкретные шаги по активизации наших отношений с этими государствами. Мы хорошо знаем торгово-экономические возможности друг друга, и Россия настроена на развитие сотрудничества со странами этого региона как на двусторонней основе, так и в контексте наших отношений с Европейским Союзом. Намерены добиваться, чтобы будущее расширение ЕС на восток не обернулось ущербом для нашей торговли с центральноевропейскими государствами. Вопрос: Большой проблемой является положение так называемого русскоязычного населения в бывших советских республиках и особенно в странах Балтии. Какие усилия предпринимает МИД РФ для защиты интересов наших соотечественников в ближнем зарубежье? Ответ:В соответствии с Концепцией внешней политики России вопросы поддержки, защиты прав и законных интересов соотечественников выведены в разряд ключевых задач российской внешней политики. Для их решения используется весь арсенал средств политико-дипломатического характера. Не проходит, по сути, ни одного дня, чтобы эта проблема не затрагивалась в контактах с нашими зарубежными партнерами на различном уровне. Острая гуманитарная ситуация в Латвии и Эстонии постоянно находится в фокусе нашего внимания. Нельзя считать нормальной ситуацию, когда одна треть населения страны не имеет гражданства, ограничена в праве на образование на родном языке, вытесняется на задворки общественной и политической жизни. Мы твердо проводим линию на защиту интересов наших соотечественников в рамках двусторонних отношений и международных организаций – ООН, ОБСЕ, Совета Европы. При этом мы не требуем для соотечественников специальных условий, отличающихся от тех, в которых находятся нацменьшинства в других странах Европы. Убеждены, что Латвия и Эстония, стремящиеся к вступлению в Европейский Союз, должны соблюдать принятые в ЕС нормативы в данной области. Тогда будут сняты и раздражители, которые данная проблема вызывает в наших отношениях. Ведется работа над преодолением трудностей, имеющихся у наших соотечественников в странах СНГ. Соответствующие вопросы ставятся перед руководством стран Содружества. Надо сказать, что ряд проблем решается в конструктивном ключе. Не так давно русский язык получил статус официального в Киргизии. Вопрос: Игорь Сергеевич, Вы много сил отдаете урегулированию ближневосточного конфликта – между палестинскими лидерами и руководителями Израиля. Точнее, между народами этих стран. Как видится Вам выход из нынешней горячей войны, приносящей все новые и новые жертвы? Что может и должна сделать для разрешения кризисной ситуации Россия? Ответ:Обострение ближневосточного кризиса в последние месяцы является предметом особой озабоченности международного сообщества. Подобные ситуации требуют оперативных действий, срочных контактов с самым широким кругом сторон. Путь выхода из кризиса в принципе известен. Мы его предлагали с самого начала. Суть его в том, что обеим сторонам – палестинцам и израильтянам – следует осуществить шаги по прекращению насилия, нормализации ситуации, восстановлению доверия, возвращению к политическим переговорам. Подчеркиваю, что движение к выправлению положения должно иметь встречный характер. Каждая из сторон обязана пройти свою часть пути. Эти идеи нашли отражение в известных рекомендациях комиссии Дж.Митчелла, которые вобрали в себя ключевые элементы выдвинутой ранее египетско-иорданской инициативы. Преимущество доклада Дж.Митчелла в том, что он получил принципиальное одобрение обеих сторон и охватывает комплекс первоочередных мер, которые надо осуществить для разблокирования конфликта. С учетом сложности положения понадобятся, видимо, дополнительные международные усилия для мониторинга за обстановкой, создания такой атмосферы, которая обеспечила бы последовательное продвижение израильтян и палестинцев к возобновлению политического диалога. Россия с самого начала нынешней кризисной фазы в палестино-израильских отношениях осуществляет активные контакты с руководством Израиля и Палестинской национальной администрации. Только что раунд встреч в регионе завершил наш спецпредставитель. Мы работаем в тесной координации с ООН, Египтом, Иорданией, США, ЕС, да и, пожалуй, со всеми членами мирового сообщества, заинтересованными в стабилизации на Ближнем Востоке. Полагаю, что в одиночку никто не сможет развязать узел накопившихся в этом взрывоопасном регионе проблем. Ключ – в коллективных усилиях, причем таких, которые нацелены на решение не только сиюминутных, но и фундаментальных вопросов, лежащих в основе продолжающегося более полувека конфликта на Ближнем Востоке. Интервью РИА "Новости" обитогах уходящего года (29 декабря 2001 года) Вопрос: Как Вы можете прокомментировать итоги уходящего года? Ответ: Мы вправе считать уходящий 2001 год – годом полноценного возвращения России на международную арену в качестве одного из ведущих игроков, оказывающих прямое воздействие на мировые процессы. Принципиально важно, что добиться этого удалось благодаря тому, что мы действовали на основе уважения общепризнанных в мире демократических ценностей при последовательной защите наших национальных интересов. Наиболее ярким примером такого подхода явилась позиция России в связи с агрессией международного терроризма 11 сентября 2001 года против США. По общему признанию, именно благодаря ясной и недвусмысленной позиции российского государства стало возможным формирование в мире широкой антитеррористической коалиции, выступившей единым фронтом в Афганистане. В результате все мы стали свидетелями совершенно нового явления в международных отношениях после Второй мировой войны. Явления, в основе которого растущее осознание в мире того, что в одиночку никто не способен эффективно противостоять новым угрозам и вызовам эпохи глобализации. Россия сыграла одну из заглавных ролей в формировании такого подхода международного сообщества, сама продемонстрировала его не на словах, а на деле. Проще говоря, мы не только исключили из своего лексикона, но и из практической внешнеполитической деятельности известный лозунг холодной войны – "чем хуже им, тем лучше нам". Конечно, предстоит ещё много сделать, чтобы такое видение прочно утвердилось в международных отношениях, превратилось в определяющей фактор их дальнейшего развития. Руководствуясь именно таким подходом, наша страна проводила активную многовекторную политику, нацеленную на создание благоприятных условий для продолжения процесса внутренних реформ, наращивания социально-экономического развития и надежного обеспечения безопасности России. И можно констатировать, что за этот год нам удалось где-то в большей, а где-то в меньшей степени, но продвинуться вперед по всем направлениям. То, что впервые за последнее время на юбилейное заседание, приуроченное к десятилетию СНГ, приехали все лидеры государств Содружества, говорит само за себя. Работы на этом направлении, конечно, ещё непочатый край, но интеграционные процессы всё же набирают силу. На новый качественный уровень выходят отношения России, причем не только с отдельными европейскими государствами, но и евроатлантическими структурами, такими как Европейский союз и НАТО. Россия воспринимается и выступает в этих процессах как равноправный и надёжный партнёр. Это принципиально. Не менее динамично развивается азиатское направление нашей внешней политики. Отношения с Китаем и Индией удалось вывести на самый высокий за последние десятилетия уровень, поставить их на прочную договорную основу, определить ориентиры на длительную перспективу. Активный диалог идет с Японией, обоими корейскими государствами, Вьетнамом и другими странами АСЕАН. Этот вектор имеет ключевое значение для наших регионов Сибири и Дальнего Востока с точки зрения их интеграции в обширный Азиатско-тихоокеанский регион. Нащупываем мы и возможности для расширения сотрудничества со странами Латинской Америки и Африки. Отдельно следует сказать о США. Как известно, с приходом новой американской администрации первые месяцы в наших отношениях складывались непросто. Были явные попытки столкнуть нас на конфронтацию. Мы же ясно определили наш подход к сотрудничеству с Вашингтоном и этой линии последовательно придерживались. А именно: Россия не только готова, но и заинтересована выстраивать с США стабильные, конструктивные, предсказуемые отношения во всех областях. Надо признать, что президент Джордж Буш это оценил. Подтверждение тому результаты российско-американских встреч на высшем уровне, а их за прошедший период состоялось четыре. Поэтому даже ошибочное, с нашей точки зрения, решение администрации США о выходе из Договора по ПРО 1972 года не привело к кризису в наших двусторонних отношениях. Мы, со своей стороны, и дальше будем привержены диалогу с Вашингтоном в области разоружения и ограничения вооружений, добиваться правового оформления возможных будущих договорённостей. Что касается международных конфликтов, которые серьёзно сотрясают современную международную обстановку, то новым моментом стало то, что акцент мы делали не на выпячивание заслуг России в разрешении той или иной кризисной ситуации, а на консолидацию взаимодействия международного сообщества в интересах их долгосрочного урегулирования. Прежде всего, это Афганистан, о чём я говорил выше, Ближний Восток, Балканы и т.д. Особое внимание мы уделяли последовательной поддержке интересов российских предпринимателей за рубежом. И здесь есть свои результаты. Наш бизнес возвращается на рынки других государств, постепенно восстанавливает утраченные позиции. Другая важнейшая задача – защита прав и интересов российских граждан и наших соотечественников за рубежом. Как показал недавно состоявшийся в Москве съезд соотечественников, и в этой области есть позитивные сдвиги. Однако это только начало. И впредь будем уделять данной теме приоритетное внимание. Российский гражданин, где бы он ни находился, должен твёрдо знать, что мы всегда готовы прийти ему на помощь. Главная задача в 2002 году для российской внешней политики будет заключаться в закреплении тех позитивных тенденций, которые появились в текущем году.