Читать «Владимир Савченко. Избранные произведения. Том 3» онлайн - страница 357

— Вот тебе на! — подал голос я. — А как же призывы Нильса Бора и других корифеев к радикальному пересмотру, к «безумным» идеям? Ведь все их приветствуют.

— Ах, Дмитрий Андреевич! — Виталик даже покивал с улыбкой от полноты чувств. — Неужели вы, ученый с десятилетним стажем, не понимаете, что приветствуют–то, имея в виду уютное, карманное академическое «безумие» чтобы без потрясения основ, без сокрушения авторитетов? Да и приветствуют–то высказывания корифеев, а не наши с вами. Таким образом, Дмитрий Андреевич, он встал, давая понять, что беседа близится к концу, — я все–таки порекомендовал бы вам не замахиваться на всю физику, а продвигаться обычным апробированным путем частных теорий.

…Словом, «и по камешку, по кирпичику», не покушаясь и не обобщая».

Виталий Семенович очень придирчиво прочел эту запись. Речь шла о нем самом, да и следователь оставил пометки красным карандашом. Все было правильно, хотя Калужников и утрировал его манеру речи. Он и сейчас сказал бы ему то же самое.

Командировка в Сухуми. Лечу над морем. Самолет идет низко, и из моего иллюминатора видна динамичная картина шторма: валы мерно набегают на берег, бьют в него, разваливаются в брызгах и пене, откатывают, снова набегают… Но вот самолет взял курс в открытое море, берег ушел из поля зрения, и — о чудо! — штормовое волнение застыло. Есть и валы, и впадины между ними, но все это выглядит убедительно неподвижным. Будто это вовсе и не вода.

Только если долго смотреть, можно заметить медленное — куда более медленное, чем общий бег волн к берегу! — перемещение валов относительно друг друга: их гребни то слегка сближаются, то отдаляются. Чуть меняются и высоты валов, появляются или исчезают пенистые барашки на них…

Командировка в Сухуми по частной проблеме, но думаю я все о том же, об общем.

Вот она, разгадка устойчивости мира, в котором живем! Это меня озадачивало: как так, мир есть волнение материи — а формы тел и их расположение долго сохраняются? Да ведь потому и сохраняются, что мы всплески материи: и волна–солнце, и волны–планеты, и волнишки–горы на них, и даже волна–самолет, и я в нем… все мчим в основном в одном направлении, в направлении существования (по времени?), с огромной скоростью (не со скоростью ли света? Именно она должна быть скоростью распространения возмущений в среде; да и энергия покоя тел Е = Мс^2… хорош «покой»!). Этот бег волн можно заметить только с неподвижного «берега»; но его нет во вселенной, а если и был бы, мы–то не на «берегу»! А так мы можем заметить только изменения в картине взаимного расположения тел–волн вокруг, то есть относительное движение.

Итак, устойчивость в малом — синхронность колебаний; устойчивость в крупном — движение — существование в общем потоке материи.

…Какое у меня сейчас великолепное ощущение ценности своей жизни: когда боишься умереть только потому, что не все понял, не закончил иследование! — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — - — — — — — — — — — — — — — —

И все это не то, и все это не так! Я могу написать немало соединенных в интересные предложения слов, могу сдобрить их уравнениями и формулами, чтоб посредством всего этого объяснить свою идею другим… А вот насколько я понимаю ее сам? Ведь предмет ее не где–то в космосе и не под микроскопом, не в колбе; этот «предмет» — все вокруг меня, во мне, в других. Просто все. Истина выражена самим фактом существования мира.