Читать «Вице-император (Лорис-Меликов)» онлайн - страница 94

Удивительно было прощание с Карсом. Лорис-Меликова провожали едва ли не с таким же торжеством, как в ноябре встречали в Тифлисе. Его забрасывали цветами, нагрузили целую арбу подарков – так благодарны были местные жители гуманному русскому управлению. Больше того, Каре и спросил у султана орден Меджлиса 2-й степени для своего коменданта. Когда еще, в каких войнах награждали противника?

Генеральская доля

Всякое бедствие – война, жесточайшая диктатура, эпидемия или сотрясение земли – порождает в людях ту иллюзию, что вот кончится эта напасть, тогда-то и заживем. Герои получат свои заслуженные награды и будут так же славны, как и в тяжкую годину, ничто не поколеблет их авторитета…

Ан нет. Мир – испытание не меньшее. И у него свои правила. Герои возвращаются с войны, революции, реформы или расчистки завалов после землетрясений, а ими завоеванные места вовсе не ждут их, на них обустроились ловкие люди и очень славненько там обжились. И со всяким покусившимся на теплое, обжитое место вступят в жесточайшую борьбу не на живот, а насмерть. А уж законы этой борьбы не имеют ничего общего с теми ясными и прямолинейными законами чести, что пригодны были для сражений за Баш-Кадыкляр и Кюрюк-Дара.

Едва отгремели салюты и вернулись на дамские головки чепчики, брошенные в воздух в честь славного покорения неприступного Карса, что-то странное стало твориться в Тифлисе. Генерал Муравьев, благодаря тому событию впредь на всю русскую историю отличенный от прочих Муравьевых добавлением Карский, с азартом принялся учинять порядок на Кавказе. Но все его добрые начинания упирались в самый откровенный саботаж: чиновники ни словом не выражали своего неудовольствия, но и ничего не исполняли. А если и исполняли, то в такой уродливой от чрезмерного усердия форме, что генерал приходил в ужас и отменял свои же в благих намерениях родившиеся приказы.

В минуту жизни трудную написал Николай Николаевич письмо старому своему боевому другу и предшественнику в управлении Кавказом Алексею Петровичу Ермолову. Так ведь тайна переписки – увы, не русская добродетель. Неведомыми путями предстало оно чужим враждебным глазам, и генерал на свое частное письмо получил отповедь в печати. От подполковника князя Святополк-Мирского – воина храброго, но характером, как в таких случаях говаривал Гоголь, предрасположенного к подлости. Он ведь заранее знал, что ничего ему за свой праведный гнев не будет, отвага подполковника, поднявшего голос на полного генерала, была надежно обеспечена патронажем личного друга императора князя Александра Ивановича Барятинского. Очень быстро падение Карса в результате умело организованной Муравьевым блокады забылось, и орден Георгия Победоносца 2-й степени, только что полученный за сей подвиг, потускнел, зато очень хорошо вспомнился не давший нетерпеливой армии успеха штурм.

Результатом разразившегося скандала стала отставка Муравьева-Карского. Наместником Кавказа, как и ожидалось, император назначил князя Александра Ивановича Барятинского.