Читать «Вице-император (Лорис-Меликов)» онлайн - страница 127

– Аллах взял Фарида, – ответствовал старый турок, но в словах его не осталось и тени печали по безвременно ушедшему в мир иной сыну. Гордость светилась во всем его облике: сам урус-сердарь помнит меня! И он победно огляделся вокруг.

А Лорис-Меликов разглядел в толпе еще одного знакомца по прежней кампании, и еще одного, и для каждого отыскивалось особое слово. Память вдруг ожила и подсказала ему какие-то подробности их просьб к русскому начальнику, давно выслушанных и забытых и едва ли даже в ту пору исполненных. Да теперь это не столь важно – память дороже, они теперь и сами себя, и внуков своих убедят в том, что Мелик-паша еще в прошлую войну сделал их счастливыми.

– Эх, господа, так бы всю кампанию! – вздохнул генерал, когда толпа провожавших осталась позади. – Да ведь не выйдет, нас еще Мухтар ждет. Чем-то он встретит? Ну, прочь тоска, пошли вперед!

И помчался, увлекая за собой свиту, в обгон правой колонны, которая наступала в полном боевом порядке. В хвосте ее двигался пехотный полк, и двигался как-то небраво, будто через силу, и это в самом начале дневного перехода. Корпусной командир всмотрелся в лица нижних чинов – какие-то угрюмые были лица, не то непроспавшиеся, не то чем-то недовольные.

– Тебя как звать, братец? – спросил генерал-адъютант старого, как подсказал наметанный глаз, кавказца.

– Унтер-офицер Карякин, ваше превосходительство! – И хотя гордость генеральским вниманием распирала унтер-офицера Карякина, она не могла укрыть озабоченности солдатского начальника.

– А что, брат Карякин, удалось вам горячего поесть на дорогу?

И тут какое-то замешательство, род испуга мелькнул в оловянных глазах унтер-офицера. Ответ его был не по-солдатски уклончив, сквозило нежелание подвести под горячую руку своего ротного командира. Да ведь генерала не проведешь. Вот он и продолжает допытываться:

– А что, служивый, мяса-то вам выдали на завтрак в пути?

Молчание было ответом на простой, прямо поставленный вопрос. Обратился с тем же к солдатам, одному, другому. Прячут глаза и отмалчиваются.

– Командира полка ко мне! – приказал Лорис-Меликов. Лицо его было бледно в прекрасном гневе. Глаза горели испепеляющим огнем, видели б его только что расставшиеся с колонною турки – тут же бы все разбежались от ужаса.

Вообще-то генерал от кавалерии отличался удивительным хладнокровием и сдержанностью. Он был чрезвычайно любезен со всеми, с кем доводилось ему иметь дело. Во Владикавказе в бытность его начальником Терского края он обольщал своей обходительностью какого-нибудь чиновника, тот уходил из его кабинета в состоянии духа даже приподнятом, счастливый тем, что обвел вокруг пальца губернатора, а на утро следующего дня являлись к чиновнику полицейские, а там и суд, и тюрьма за выявившиеся колоссальные расхищения. Это была школа князя Воронцова – человека светского, в высшей степени воспитанного и деликатного. Но Лорис-Меликов и другую выучку прошел – у генерала Муравьева-Карского, Тот выше всех в армии ставил рядового солдата и долгом каждого офицера, а командующего войсками в первую очередь, почитал заботу о том, чтобы солдат был сыт, напоен, тепло одет и ни в чем никаких нужд не испытывал. И за солдатскую обиду мог и матом отчестить нерадивого офицера и даже генерала.