Читать «Вице-император (Лорис-Меликов)» онлайн - страница 115

– Как все-таки странно, однако, – сказал Александр Иванович, – военный, армянин, всю жизнь провел на диком Кавказе, а смотрит на вещи и события как совершенно русский гражданин и человек современно развитый.

– Что ж вы хотите, батенька, он при Воронцове и Муравьеве-Карском служил. А это были личности весьма яркие, – ответствовал Погодин. – К тому же он ведь в Лазаревском институте учился. У нас в университете лазаревские всегда отличались. Даром что инородцы. Армяне очень, скажу я вам, живой и сообразительный народ. Древняя культура.

Скучный Эмс с его педантичной подчиненностью курортному режиму преобразился. Прав Достоевский – надо, чтобы человеку было куда пойти. И теперь целые вечера Кошелевы, Погодины и Лорис-Меликовы проводили вместе. Кошелев в продолжение «Нашего положения», каждый раз досадуя, что столь благонамеренную книгу в силу идиотизма отечественной цензуры приходится издавать в Берлине, писал работу «Общая Земская Дума» и по вечерам читал свежие главы.

– Общая дума – вещь, несомненно, полезная, – высказался генерал в первый вечер. – Но как согласовать существование такой думы с нашим самодержавием? Все-таки как его по-русски ни называй, думой ли, собором, а это уже парламент.

– Нет-нет-с, если и парламент, то только отчасти. – Александр Иванович при этих словах как-то так укрыл рукопись руками, будто оберег ее, цыпленочка своего, от налета хищного коршуна. – Мы же не предлагаем решающего голоса. Это как бы совет, съезд сведущих людей, избранных от всей России. И с одной только целью – довести до царя правду о России, а до правительства – свои местные нужды. Чтоб законы не из министерского пальца высасывались, а порождались самой природою российского существования. Что может видеть министр из своего окошка где-нибудь на Большой Морской или Литейном? Так-с, парадный подъезд. И то не разглядит и десятой доли увиденного Некрасовым.

– А если ей не дать решительного голоса, зачем созывать? Ее никто и слушать не будет. И авторитета никакого.

– Авторитет уж тем будет высок, что люди, ее составляющие, избираются, а не назначаются начальством по капризу личных симпатий. Дума будет оберегать наше законодательство от противоречий. Таких, к примеру, как установления о цензуре губернаторов над журналами земских собраний или непременное председательство на них предводителей дворянства. В три года значение земства подобными установлениями свели к нулю!

Александр Иванович кипятился, в каждом вопросе он слышал возражение и даже явное противодействие своим мыслям, будто речь уже шла о немедленном учреждении думы здесь же, сейчас. Вот-вот государь император склонится перед доводами и подпишет указ, но пришли сомневающиеся господа, задают свои едкие вопросы и мешают царю установить справедливое правление. Потом, правда, остывал, опоминался, что он в Эмсе, среди друзей, а до учреждения думы в России еще ох как далеко.

Месяц с Кошелевыми и Погодиными пролетел незаметно в спорах о конституции и от том, как проводить ее начала в нашем отсталом отечестве, не изжившем еще крепостнических предрассудков, тогда как капитализм, не успев утвердиться, порождает свои предрассудки, не разумнее старых. Как сам же Александр Иванович справедливо заметил, «без гроша в кармане и только с отвагою в душе и голове мы составляем компании, стараемся извлечь что можем и затем покидаем их на произвол судьбы. Состоятельность и честность в денежных делах у нас почти не существуют и ими мало дорожат».