Читать «Виргинцы. Книга 1» онлайн - страница 236

— Подумать только, что человек сам впускает в свой рот врага, который крадет его разум!

— Враг — это вы верно сказали, капеллан. Черт побери, я готов дать обет не пить больше ни капли. Когда человек пьян, он способен наговорить что угодно!

Капеллан засмеялся.

— Ну, вы, сэр, умеете молчать! — сказал он.

И действительно, в последние дни, когда бесхитростный Сэмпсон случайно заговаривал о потерянном бумажнике своего патрона, никакое количество вина не могло развязать язык мистера Уорингтона.

— Итак, эти деревенские нимфы отбыли, сэр? Или отбывают? — спросил капеллан. — Очень миленькие простушки, но, право же, маменька — самая красивая из них трех. По моему мнению, женщина в тридцать пять лет или около того — это женщина в самом расцвете. А вы что скажете, сэр?

Мистер Уорингтон смерил священника сердитым взглядом.

— Черт бы побрал всех женщин! Вот что я скажу, — пробормотал юный женоненавистник. Такое непохвальное желание должно, разумеется, уронить его в глазах каждого здравомыслящего человека.

Глава XXXV

Силки и ловушки

Без сомнения, наш добрый полковник посоветовался со своей добрейшей супругой, и они решили как можно скорее увезти свою малютку Этти подальше от пленившего ее молодого человека. От недуга, подобного тому, который, как считалось, томил бедняжку, мужчины частенько вылечиваются с помощью разлуки и дальних расстояний; но женщин, мне кажется, разлука исцеляет не столь легко. Они уезжают очень далеко и очень надолго, но упрямая болезнь не проходит вопреки самым большим расстояниям и перемене мест. Вы можете бить их, осыпать бранью, пытать, оскорблять — и все же эти беспомощные создания останутся верны своему заблуждению. Более того, внимательные наблюдения и вдумчивое исследование этого предмета позволяют мне сделать вывод, что обеспечить неизменную преданность и обожание прекрасных спутниц наших жизней надежней всего можно, пуская в ход чуточку дурного обхождения вперемешку с бодрящими дозами рукоприкладства, а в качестве постоянной здоровой диеты освежающее и неизменное небрежение. Изредка давайте ложечку-другую любви и доброты, однако не каждый день и пореже, ибо это лекарство от частого приема утрачивает силу. Очаровательные создания, которые наиболее равнодушны к своим мужьям, — это, как правило, те, кто перекормлен пастилой и леденцами Любви. Я видывал, как избалованная юная красавица зевала в лицо обожающему супругу, предпочитая беседы и petit soins {Ухаживания (франц.).} тупого болвана, а с другой стороны, я видел, как Хлоя (в которую Стрефон швырнул утром сапожным рожком, а может быть, выругал за обедом в присутствии слуг) вечером, когда он благодушествует, сладко вздремнув после бутылки хорошего вина, робко ластится к нему, гладит его по голове, играет его любимые песенки, и когда старый Джон, дворецкий, или старая Мэри, горничная, входят со свечами для спальни, она гордо оглядывается на них, словно говоря: "Поглядите, Джон, как добр мой любимый Генри!" Так делайте же вашу игру, господа! Есть путь уговоров, нежности, обожания, когда вы давно уже под башмаком, а Луиза холодна с вами и томится от скуки. И есть мужественная, эгоистичная, беспроигрышная система — когда она прибегает на ваш свист, ходит на задних лапках, хорошо знает своего хозяина, резвится вокруг него, ласково трется о его колени и "лижет занесенную руку" — руку, занесенную для ее же пользы, как (я цитирую по памяти) тонко замечает мистер Поп. Что любил повторять светлой памяти О'Коннел, которому благодарная страна воздвигла такой великолепный памятник? "Прирожденные рабы, — говаривал он, — ужель не знаете, что тот, кто хочет быть свободным, сам должен нанести удар?" Разумеется, так оно и есть — и в политике и у домашнего очага. Так беритесь же за дубины, мои порабощенные, угнетенные друзья!