Читать «Виргинцы. Книга 1» онлайн - страница 187

С уст мистера Морриса сорвалось не совсем восторженное словцо, и его партнер воскликнул:

— Черт побери, Моррис! Играйте и помалкивайте! Если вспомнить, что играли они по шесть пенсов, раздражение его сиятельства также казалось необъяснимым.

Мария, с нежностью медлившая возле Гарри, положив руку на спинку его стула, видела его карты — всю левую сторону занимал целый выводок козырей. Значит, она не отняла у него удачу. Ей было приятно, что она сняла карты и вот ему достались все эти чудесные козыри.

Когда лорд Марч сдавал, он негромко спросил мистера Уорингтона:

— Ставки прежние, мистер Уорингтон, или удвоим?

— Как вам угодно, милорд, — так же негромко ответил мистер Уорингтон.

— Ну, в таком случае играем на... шиллинги.

— Хорошо, на шиллинги, — ответил мистер Уорингтон, и игра продолжалась.

Чем она закончилась в этот день и в последующие дни, можно узнать из приводимого ниже письма, которое так и не попало к адресату, а отправилось в Америку среди прочих бумаг мистера Генри Уорингтона.

"Танбридж-Уэлз,

10 августа 1756 года.

Дорогой Джордж!

Мне известно, что две бутылки бургундского у Уайта и колода карт составляют единственную радость твоей жизни, и я не сомневаюсь, что ты пребываешь сейчас в Лондоне, предпочитая табачный дым и фараон свежему воздуху и свежему сену. Письмо это вручит тебе молодой джентльмен, с которым я недавно познакомился и от которого ты будешь в восторге. Он будет играть с тобой в любую игру и по любым ставкам до любого часа ночи или утра, выпивая при этом любое число бутылок, не выходящее за пределы разумного. Мистер Уорингтон — тот самый Юный Счастливец, о котором столько рассказывал "Глашатай" и другие газеты. У него есть в Виргинии поместье величиной с Йоркшир, обремененное в настоящее время маменькой, царствующей монархиней, но климат там нездоровый, лихорадки часты и свирепы, и будем уповать, что миссис Эсмонд не замедлит скончаться, оставив этого добродетельного юношу единственным хозяином всего имения. Она доводится теткой мошеннику Каслвуду, который никогда не платит карточных долгов — разве что с тобой он вел себя более достойно, чем со мной. Мистер Уорингтон — джентльмен de bonne race {Хорошей крови (франц.).}. И мы должны принять его в наш круг, хотя бы для того, чтобы я мог отыграть у него мои деньги.

Ему тут чертовски везло, и он без конца выигрывал, в то время как его старуха-тетка без конца проигрывала. Несколько вечеров тому назад, когда злополучный случай познакомил нас, он побил меня в прыжках (постигнув это искусство среди дикарей и спасаясь бегством от медведей в родных лесах), он выиграл у Джека Морриса и у меня пари о моем весе, а вечером, когда мы сели играть у старухи Бернштейн, он обыграл нас всех. Если ты можешь рассчитаться со мной за наше последнее эпсомское пари, то будь добр, отдай мистеру Уорингтону 350 фунтов, которые я остался ему должен после того, как он совсем опустошил мой кошелек. Честерфилд тоже проиграл ему шестьсот фунтов, но милорд не желает, чтобы об этом стало известно, так как он поклялся бросить карты и вести нравственную жизнь. Джек Моррис, хотя он и потерял меньше, чем мы, а мог бы без большого ущерба потерять и больше, так как этому жирному олуху не приходится содержать замки и train {Здесь; челядь (франц.).}, а все денежки его треклятого отца находятся в его распоряжении, ревет из-за своих проигрышей, как телец васанский. На следующий вечер мы играли en petit comite {В тесной компании (франц.).} в отдельной комнате у Барбо, накормившего нас вполне сносным обедом. Мистер Уорингтон молчит, как подобает джентльмену, и мы трое никому не рассказываем о нашем проигрыше, но весь Танбридж только о нем и говорит. Вчера Катарина ходила мрачнее тучи оттого, что я не захотел куний, ей бриллиантовое колье, и заявила, будто я отказал ей потому, что проиграл виргинцу пять тысяч. Моя старушка, герцогиня К., повторила мне то же слово в слово, а кроме того, знала до последнего фартинга, сколько проиграли Честерфилд и Джек.